— Я не знал, что делал, — лепетал он. — Я был не в своем уме. Отпустите меня. Я заплачу, сколько захотите. Все, что угодно.
Я покачал головой.
— Не пойдет.
— Я дам вам тысячи, — прокаркал он. — Все, что имею.
— Нет. Зачем мне эти деньги. Но я отдам вам пистолет. — Я бросил маленький пистолет к своим ногам и следил за ним. У него вырвался слабый вздох, как будто внутри у него что-то треснуло, и он кинулся за пистолетом.
Я высчитал этот момент с точностью чемпиона «Золотые перчатки» и встретил его на полпути. Я въехал кулаком ему прямо в лицо, в самый центр, как будто старался расколоть его надвое.
Я и старался.
Он подскочил в воздух, приостановился, а потом опустился на пол, медленно и свободно, как резиновый пояс с полного человека.
Я сказал ему в затылок:
— Это за шишку на моем черепе, гнус, — но он меня не слышал. Может быть, я действовал, как подонок, но когда человек старается отдать меня в лапы rigor mortis как делал Филлсон, а потом решает провернуть это сам, я теряю всякую приязнь, которую мог бы к нему испытывать.
Я огляделся и увидел то, что и ожидал: шестнадцатимиллиметровый кинопроектор, полное кинооборудование и несколько блестящих жестяных коробок. Все эти коробки были наполнены проявленной кинопленкой. Одна катушка была уже вставлена в кинопроектор, и я включил его и прокрутил пленку, смотря во все глаза. Да, именно во все глаза. Это были ученики Филлсона, весь его художественный класс, и это меня ничуть не удивило.
Керриген был не очень доволен тем, как я справился с ситуацией, но молча жевал свою черную сигару, слушая мой отчет о событиях этого вечера.
— Филлсон премило все устроил, — сказал я в заключение. — Новый способ извлекать деньги. Он содержал класс и живую модель, но готов побиться об заклад, что ни она, ни ученики не могли отличить палитру от мольберта. Модель была тоже художником, — Вельма Вейл, — артистка по части выколачивания и выжимания, танцовщица в Сейбр-Клубе. И время от времени также бармен с протезом вместо ноги.
Я показал Керригену целлулоидную пленку, которую вытащил из дверной щели: полногрудая девушка, позирующая в костюме Евы и с джи-стринг вокруг шеи, — возможно, это был тот треугольник из материи, который я нашел там же, в студии Филлсона.
— Это не обязательно Вельма, — сказал я, — но вполне возможно, что когда ваша лаборатория сделает увеличенный снимок, мы увидим, что это она. У нее есть некоторые черты, которые трудно спрятать.
Керриген посмотрел пленку на свет и произнес:
— Ммм.
— Это не негатив, — сказал я. — Это пленка, которую можно вставить в проектор, — кинофильм. Вон он целиком, в этих коробках. Включая и Вельму.
— Ну и что?
— А вот что. Филлсон подбирал своих «учеников» очень тщательно. Я все удивлялся, когда один человек сказал мне, что это преуспевающие, состоятельные люди, и все пожилые. Он усаживал их на эти мягкие диваны и в кресла, и Вельма начинала свое представление. Она могла подсаживаться к кому-то на колени, обнимать и целовать кого-то, и все прочее, — чистые, невинные забавы, а? Каждый наслаждается на всю катушку. Только все это время две-три кинокамеры, скрытые за висящими на стенах полотнами с сюрреалистическими квадратами и кругами, или среди цветов в горшках, или в другом удобном месте, снимают все это на пленку.
А когда доходит до показа части фильма или каких-нибудь черно-белых фотографий, отпечатанных с отдельных кадров, это уже не выглядит, как чистые и невинные забавы! Скорее, это похоже на постельные развлечения. Человек, который хочет сохранить чистой свою репутацию, — вроде Лоринга, например, — готов платить любые деньги, лишь бы изъять подобные картинки из обращения. Если бы это не удалось, ему бы пришлось пройти через ад, объясняя, что его отношения с Вельмой чисто платонического свойства, или что он просто ходит в студию, чтобы познать красоту в искусстве.
Из-за своей сигары Керриген спросил:
— И каким боком сюда входит Лоринг?
— Филлсон запустил в него свои грязные когти, но Лоринг был недостаточно покладист и не удовлетворял Филлсона, и знал это. Его единственный шанс был в том, чтобы сорвать планы Филлсона, хотя бы на это ушли все его деньги, — вот с этим он и обратился ко мне. Если бы эти фотографии не попали в руки миссис Лоринг, он мог бы еще надеяться, что она снова станет для него курочкой, несущей золотые яйца. Но если бы они попали ей в руки, — прощай, счастливый домашний очаг.
Он знал, что она хочет с ним порвать, но отказался дать ей развод. Но вот чего он не знал, это что она наняла сыщика, чтобы следить за ним. Так или иначе, он почуял опасность и пригрозил Филлсону, что разоблачит его, если тот не оставит его в покое. Филлсону оставалось либо избавиться от Лоринга, либо рисковать своим предприятием. И вот прибывает Слиппи Рэнсин — и выбывает Лоринг. Ошибка была в том, что его убили у меня в конторе. Пуля, попавшая в Лоринга, как пить дать, подходит к пистолету, которым Рэнсин грозил мне перед тем, как покинул этот мир.