Почему так произошло? За что?
В день окончания рождественских каникул позвонила теща.
Приготовившись выслушать заслуженные нравоучения, Петр ощутил, как голову расперло горячей волной давления. Но, против ожидания, он услышал совсем другое. Мудрая родственница, не подтверждая местонахождения Виолы, устало прочитала зятю краткую, но емкую лекцию. Все семьи разные, но проживают похожие жизни. Люди всегда хотят, как лучше, но совершают аналогичные ошибки. А совместная жизнь мужчины и женщины слишком долгое и запутанное путешествие, чтобы избежать неудач. Она поведала Петру, что женское сердце отходчиво, если регулярно наполнять его теплом и лаской. Женщина, в отличие от мужчины, живет днем сегодняшним. Но чтобы день этот всегда был ясным, кто-то должен заранее позаботиться о погоде. Желательно, чтобы этот кто-то был мужиком. Работящим непьющим мужиком без лишних сложностей во внутреннем устройстве. Тогда все само собой уладится и склеится.
Петр, грустно усмехаясь, соглашался с ней, мысленно уточняя по смыслу сказанного, что у женщины кроме сердца есть туловище, ноги, голова и лицо. Молча добавил, что у красивой дамы есть куда более заметные приложения. Попа, грудь, руки, кожа. Глаза, ногти, волосы... Эти составные части, в отличие от сердца, нуждаются в материальных дополнениях, которые требуют регулярного притока денежных средств. У амбициозных спутниц жизни всегда наготове перечень заявок на статусные признаки. Этот процесс бесконечен...
Устройство же некоторых мужиков таково, что основные стимулы для добычи необходимых ресурсов существования поступают в мозг - а оттуда на исполнительные механизмы рук и ног - в основном изнутри. Извне, конечно, тоже заглядывают, но базовая генерация происходит все-таки внутри. Если особенности нутра не привлекают окружающих мужика родственных особей - снабженческая цепочка рвется в самом начале. Естественно, полно дяденек, спроектированных иначе. Но несовершенное создание Петр устроено почему-то именно так.
- Ты бы не пил так много, Сережа, - закруглила теща безмолвный ответ зятя. - Ты ведь уже не молодой. Глядишь, остальное образуется. Не вы первые...
- Мам, дайте мне Виолу, - робко попросил Петр. - Она у вас? Скажите ей...
- Что ты хочешь сказать? - раздался в трубке бесстрастный голос жены.
- Приезжай... - Он почувствовал, как в горле пухнет сырой ком.
- Зачем? - Виола старалась говорить безразличным тоном, но показалось, что голос неуловимо дрогнул.
- Я... Я должен.. В общем... Я хочу попросить у тебя прощения... - глухо выдавил он, понимая, что этот тяжелый разговор не должен происходить по телефону. - Ты простишь меня?
- Не знаю... - Ему почудилось, что Виола всхлипнула. - Мы приедем завтра утром.
- Кто, вы? - Петр испытал накат слабости. - Ты и мать?
- Я и Света. - Интонацией жена дала понять, что разговор окончен.
- Подожди! Света с тобой? Она... - торопливо зачастил Петр, но в трубке уже звучали короткие гудки.
Той зимой Петр чувствовал себя человеком, вернувшимся из мест заключения.
Отряхиваясь от наслоений алкогольного шлама, он заново учился жить исключительно на основе внутренних мотиваций, не прибегая к помощи допингов. Отказ от спиртного происходил довольно легко. Густое отвращение вздымалось тяжелой волной в груди, когда появлялась возможность легально употребить. Память бдительно хранила весь впитанный новогодний ужас. Страх одиночества и жажда возвращения взаимно дополняли друг друга, заставляя рвать в мелкие клочья любые мыслишки о выпивке. Ему нравилось ощущать себя без грязи наркотических примесей. Петру не терпелось взять реванш и доказать семье, что еще на многое способен. Но самой заветной целью маячила недосягаемая вершина возврата к себе.
Если критерии оценки со стороны близких ясны до зеркального блеска, то с какой стороны приступить к аттестации на личную самопригодность, Петр слабо представлял. Но один фактор служил основой для всех остальных - он не должен прикасаться к спиртному. Второй - не менее важный - срочная интеграция в социум.
Он тщательно просеивал все заманчивые объявления о найме на работу.
Скупал газеты, не вылезал с кадровых сайтов, обзванивал организации. В тщетных попытках выйти заново "в люди", он не заметил, как миновала весна, и замаячило лето. Все это время ему удавалось поддерживать иллюзию материального достатка. Скромные денежные вливания поступали в бюджет семьи за счет продажи имущества закрытой фирмы. С молотка ушли мебель, подержанная оргтехника, пара стареньких кондиционеров и прочая офисная мелочевка. Чахло питала распродажа за копейки складского оборудования.
В то лето они с Виолой впервые за последние годы не поехали в отпуск за границу.
Жена не опустилась до язвительных упреков. Ее пока радовал сам факт наличия в доме непьющего мужчины. Она терпеливо ждала, нехотя привыкая экономить на мелочах. Виолетта готова была потерпеть некоторое время ради повторной волны светлого материального будущего. Петр понимал, что он пока без особых успехов отрабатывает кредит ее доверия.
Он благодарил судьбу, что Светлана в столице нашла работу и более не нуждается в родительской помощи. Но когда, будучи дома на майские праздники, она напрямую предло