Часть 2. «Ходить сквозь стены — запрещено.»
Зарубка 10. (23 сентября 2001 года, окрестности Могадишо) «Эх, тяжела ты, кепка Мономаха.»
Предвечерний легкий ветерок не только играл листьями пальм, но приносил желанную членам прохладу, что было приятно людям из более северных краев.
Гости, собравшиеся на веранде дома, исполненного в изящном неомавританском стиле, заметно оживились, когда полуголый намазанный ароматным жиром слуга принес новое блюдо.
— Вах, вах, вах, — закудахтали они, погружая пальцы в дымящуюся груду пестрой еды.
— Тает во рту, — одобрительно произнес один из гостей, а другие закивали, желая сделать приятное хозяину.
— Мои барашки пасутся на сочных лугах Кафиристана, на другом конце исламского мира, — между прочим заметил хозяин, — и пьют только чистую воду, сбегающую с вершин Гиндукуша.
Он поймал горстью немножко нежного риса, отправил его в рот, как бы опробуя искусство своего повара, и чуть-чуть нахмурился — так, легкая тень пробежала, ничего более.
Хозяин приподнял одну бровь и где-то далеко или, может быть глубоко, раздался горестный стон сожаления. Поднял другую бровь, и тут слуги забегали, ловко обнося гостей зеленью, фисташками, черносливами, ядрышками разных орехов, жаренными языками певчих птиц, печенью лесных кабанчиков, мозгами обезьян, мясом молодых крокодилов и нежными змейками му-фасу, тушенными в собственном соку.
Потом гостей потчевали шербетом и прочими сластями под пение и танец семи стройных девушек с острова Борнео, чьи обнаженные пупки напоминали бутоны роз и мелькали, словно колибри, а тугие груди прыгали под красным тонким шелком, как молодые газели. У каждой девушки на насурьмленной тонкой бровке имелось золотое колечко, которое было разъемом небольшого чипа, смонтированного на решетчатой кости. Кто знал это, тот понимал, почему юные индонезийки столь совершенны и слажены в искусстве танца и пения.
Наконец гости стали полулежа попивать кофе, сваренный на горячем песке, а хозяин с легким бульканьем вдохнул из кальяна ароматный табачный дымок, выпустил его тоненькой струйкой и едва заметным мановением указательного пальца отослал танцовщиц и певиц. Лишь где-то в саду, спрятавшись в кустах, подыгрывал на домре искусный музыкант. И вот хозяин промолвил голосом тихим, но исполненным внутренней мощи:
— Аллах дает нам истину и победу, однако хочет, чтобы мы не пощадили своих телесных и душевных сил, выполняя его волю.
— Досточтимый, я не думаю, что противник в ближайшее время сумеет что-нибудь противопоставить нашей тактике, — сказал мужчина с длинной черной бородой, которую разделяла пополам струя седых волос. — В результате франкфуртской и гамбургской операций мы взяли дополнительно под контроль тридцать два банка и финансовые организации с суммарными активами порядка пятисот миллиардов долларов. Еще с десятью банками ведется работа и мы их додавим. Только европейский рынок краткосрочных кредитов, страховок и валютных операций, который мы сейчас подмяли под себя, дает около десяти миллиардов долларов в год. Практически все финансовые каналы имеют надежные гарантии безопасности.
— Как французские Ротшильды?
— Испеклись, досточтимый. Вчера молодой рыдал у меня на ковре, умолял разрешить ему перевести хотя бы двести миллионов экю в Америку.
— Ста миллионов ему за глаза хватит, и держи его на коротком поводке, но так, чтобы американцы ничего не заподозрили. Кстати, привези его какнибудь ко мне. Все-таки интересно посмотреть на кого-то из этих семитских баронов. Может, и я когда-нибудь подамся в европейские аристократы… Шучу, конечно.
Гости вежливыми улыбками отобразили понимание.
— А что там с «Плаза банк»? — продолжил хозяин.
— Ее директор скоро сломается. Можно, конечно, и убрать его, но фигура известная в финансовом мире. Его дочь получила порцию неомеморина, и теперь один наш агент очень напоминает ей того мальчика, которого она любила в первом классе.
— У нашего мальчика, надеюсь, длинный член?
— Самой собой, длинной и кривой, как дамасский клинок — мечта любой здоровой женщины. — серьезно, без тени усмешки, ответствовал длиннобородый.
— А почему падает выработка у «Меднорудной госкорпорации» в Гяндже?мягко спросил хозяин у человека в тюбетейке на бритой голове.
Между концом вопроса и началом ответа имелась пауза почтения всего в одну секунду.
— Досточтимый, там семьдесят процентов рабочих — пленные, в основном русские и сербы. Из-за этого побеги, саботаж, антисанитария, что ведет к огромной смертности.
— Виновных в антисанитарии наказать, но русских пленных оттуда постепенно убирайте — на сельхозработы их. Завезите контрактников-негров… Рашид, поскорее принимайте в Исламскую Революционную Федерацию Башкирию, Крымско-татарскую республику, Албанию и организацию «Мусульманская Франция». Обставьте это посолиднее, созовите сессию в Хартуме, ну и…
— Досточтимый, по первому пункту будет возражать Россия, — заметил бледный человек в европейском костюме.
— Ну дайте ей кредит, чтобы заткнулась. Ладно, меня волнует сейчас не финансовая и не политическая сторона дела, а военно-тактическая. До сих пор мы не можем развернуть оперативный центр в Петербурге, более того, там арестованы десятки сочувствующих. А не имея петербургской базы, нам не удастся в достаточной степени воздействовать на Москву. Русские сейчас развернули настоящий террор против всех, кто может потенциально нам содействовать. И при всей нашей агентуре мы никак не можем всерьез развернуться севернее Ростова.
— Досточтимый, это мы им припомним, так же, как Ермолова и Паскевича, — сказал гость в аккуратном розовом тюрбане и старомодных очках.
— А я, кстати, давно жду приятных новостей от вашей службы. Может, вы уже научились превращать неверных в лед и камень?слегка подняв левый уголок рта, спросил хозяин.
— Досточтимый, мы синтезировали киберэнзимы, которые способны блокировать окислительные процессы и снижать проницаемость клеточных мембран для воды. Средство доставки поражающих веществ — многополосный лазерный луч. Так что пораженные объекты и в самом деле становятся похож на лед и камень.
— Спасибо за проделанную работу, почтенный Шах-Мохамед, но честно признаюсь, мне не хочется обольщатся. Будьте уверены, что у противника всяких фокусов заготовлено, больше чем у нас. Наша исследовательская база еще слаба, а ученые-наймиты мало похожи на творцов. Ни по части противопехотных роботов-трансформантов, ни, тем более, по части умных ракет мы Западу не ровня. И никакие трофеи, никакое воровство тут не поможет. Аллах нам дал численность, хитрость и решительность, но не дал пока ума. Однако все в его воле. Алла акбар…
Хозяин взял паузу, затянувшись из кальяна. Гости, не прикасаясь к еде, с почтением ждали, когда он продолжит.
— Ну вот… Мы явно потеряли тот боговдохновенный порыв, который позволил нашим предкам тысячу триста лет назад покорить мечом пятьдесят народов и дойти до рубежей Поднебесной. Учтите, любое промедление — и враг получает новый козырь против нас.
— Но, досточтимый, каждое мгновение у нас в строй становится сто воинов, в то время как у них — один, — сказал старец-улем в высокой чалме.
— Я слышу об этом с пяти лет. Но лишь одно дуновение Всевышнего — и тысячи воиной рассыпаются в прах, — заметил хозяин, а старец охотно закивал.