— Ты? — шаркнул Искатель Неба. — Хранитель Связи?
— Ну… — ответил Сосатель Кристалла. — Да! — Он поспешил объясниться. — Небесное Скоровище пробыла Хранительницей Связи уже больше пятнадцати человеческих минут. Возможно, я и не самый старший из учеников, но зато единственный, кого по-настоящему заботят собираемые нами сведения. Готов поспорить, что когда встанет вопрос о замене Небесного Сокровища, Совет выберет именно меня. Я прав? — Вы же состоите в Совете.
— Хмм, — произнес Искатель Неба. — Возможно, ты и прав, только не слишком растекайся от радости. Теперь к делу — что это за взаимосвязь, от которой так трепещут твои края?
— Большую вуалеобразную туманность, которая стоит на пятом месте списка, можно экстраполировать назад во времени вплоть до некоторой исходной точки, находящейся примерно на 500 000 человеческих лет в прошлом. Эта точка находится совсем рядом, всего в 50 световых годах от нас. А еще ее положение во времени и пространстве почти идеально соответствует траектории самого Яйца, если ее также экстраполировать назад во времени.
— Весьма любопытно, — сказал Главный Библиотекарь. — Похоже, ты обнаружил место и время того самого взрыва сверхновой, который и положил начало нашему Яйцу.
— Но еще интереснее то, что климатологические записи, которые мы получаем в данный момент, — продолжил Сосатель Кристалла, — указывают на кардинальную смену климата, которая произошла примерно в это же время на Земле. Этот же период, по оценкам людей-антропологов, соответствует зарождению вида homo sapiens. Я считаю, что, отложив Яйцо так близко от Солнечной Системы, взрыв сверхновой стал непосредственной причиной зарождения разума среди существ, которые прямо сейчас парят высоко в небе и учат нас тому, что знают сами.
— Люди наверняка будут сильно удивлены, когда об этом узнают, — сказал Искатель Неба. — Давайте навестим Небесное Сокровище и попросим ее добавить эту новость в следующее сообщение.
Понедельник, 20 июня 2050 г., 14:20:05 GMT
Джин занималась развертыванием альтернативной линии связи с помощью инфракрасного сканера, когда до ее слуха донесся громкий, отрывистый храп. Звук был похож на рев сердитого тюленя. Она быстро повернулась, пытаясь отыскать его источник.
— Я уснул и захрапел, — сконфуженно признался Пьер, который передавал Джин инструменты, пока она сама висела вниз головой в нише инфракрасного сканера.
— Неудивительно, — ответила она, выбираясь из ниши и забирая у него комплект инструментов. — Ты пропустил время для сна, когда поднялась вся эта суматоха. Так что сейчас ложись в свою койку и поспи. В таком состоянии от тебя не будет никакого толка.
— Но если я засну на восемь часов, то к моменту пробуждения чила уйдут вперед на тысячу лет. Это все равно что проспать взлет и падение Римской империи!
— Поставь будильник на шесть часов, — предложила она, проталкивая его вглубь коридора. — Этого хватит, чтобы прийти в норму, и ты, возможно, даже успеешь проснуться прежде, чем они освоят космические перелеты.
Понедельник, 20 июня 2050 г., 14:28:11 GMT
Тревога Утешительницы остановился в середине своего послания людям. Он сформировал манипулятор, отрастил кристаллическую кость, чтобы придать ему большую прочность, и надавил на панели, отключавшие изображение, которое передавалось с человеческого корабля, парящего на синхронной орбите вокруг Яйца. Лицо, расположенное прямо под ним на вкусовом экране, мигнуло и сменилось его собственным изображением.
— Я просто обязан увидеть, насколько я шикарен, — подумал Тревога Утешительницы. — Эти люди могут немного и подождать. К тому же, раз компьютер все замедляет в миллион раз, чтобы медлители поспевали за нашим разговором, паузы в нашей беседе они, наверное, даже не заметят.
Впитав свое изображение через подошву, Тревога мысленно зарделся от увиденного. Дюжина его глаз блестели темно-красным ореолом, окружавшим причудливый узор, которым он недавно нанес на верховину своего приплюснутого эллипсоидного тела. Он медленно повернулся, наблюдая, как узор меняется на экране. В дюжине блестящих светоотражающих кругов у основания каждого из глазных стебельков, как в зеркале, виднелось черное звездное небо, создавая впечатление, будто в его теле были проделаны отверстия, через которые проглядывала другая вселенная. Между кругами, на фоне темно-красной верховины, петляла линия, нарисованная ярко светящейся желтой краской.