На Троицу после полудня несколько служащих курфюрста и его офицеров навестили сапожника на его квартире, чтобы побеседовать с ним, «что и произошло в любви и добром внимании с их стороны, так что они весьма охотно слушали меня, и мои дела были им по сердцу, и они обещали мне свою благосклонность и споспешествование и вызывались и впредь беседовать со мной»[42]. Несколько позднее Иоахим Лосс, тайный советник курфюрста, доставил гёрлицкого сапожника в карете в замок Пильниц у Дрездена. «Я этот господин благосклонно отозвался о моих делах и принял мои дары, он благоволил ко мне и обещал свое споспешествование, а также намекал, что собирается рекомендовать мою особу курфюрсту и проследить за тем, чтобы я мог пользоваться здесь пристанищем и покоем с тем, чтобы проявить свой талант»[43].
Замок Пильниц около Дрездена. Гравюра около 1700 года
Бёме рассчитывает найти здесь такого судью, который смог бы одернуть Рихтера из Гёрлица. Время пребывания Бёме в Дрездене — время непрерывной надежды и ожидания. «Я ожидаю с часу на час приглашения Вашего курфюрстского Сиятельства, о котором я извещен вышеупомянутым советником посредством намеков и поощрений»[44].
Чего же, собственно, ожидает Бёме? Конечно, он рассчитывает достичь такого статуса, при котором его семья будет защищена от преследований бесчинствующих гёрлицких граждан. Он узнает, что приверженцы старшего пастора выбили окна в его доме и вообще всё время нарушают домашний мир. Сверх того, учитель его вернувшегося из странствия сына Элиаса оказался втянутым в травлю, в связи с чем Бёме просит сына быть при матери и воздерживаться от любых неосмотрительных поступков до тех пор, пока он сам не найдет выхода. Фрау Катарина может »быть спокойной и терпеливой и не терять равновесия». Однако только лишь ради личного и семейного мира Бёме никогда не поставил бы на карту свой «талант». Его ожидание и его надежды обращены на нечто иное: «Я надеюсь, что скоро наступит время Большой Реформации». В детской доверчивости Бёме повсюду видит признаки этой Реформации. В одном из писем, адресованных Тобиасу Коберу, он пишет: оДостаточно лишь зайти в книжные лавки Дрездена, чтобы увидеть довольно свидетельств новой Реформации, которая в богословском аспекте соответствует сделанным мною описаниям»[45].
Мы ничего не знаем о сомнениях, которые могли сопровождать напряженные ожидания Бёме. Известия из Дрездена обрываются. Каков же итог этой поездки? Существует легенда об официальном коллоквиуме, но она не подтверждена никакими достоверными свидетельствами. Реформация, которая затрагивала глубочайшие струны Бёме, имела своей целью Второе Рождение, то есть такой процесс, который происходит в глубинах души и преобразует человека. Этот процесс, который он сам претерпел и перестрадал, был для него самого делом опыта, и он полагал, будто наступление эпохи Лилии — дело ближайшего будущего, и оно проявит себя в очевидности событий. Но большие надежды Бёме, которые разделяли и его друзья, не оправдались.