Беме за письменным столом. Из голландского издания Бёме
(Амстердам. 1686)
Свое двенадцатилетнее ожидание он сравнил однажды с молодым, только что посаженным саженцем, который должен в свой срок принести плоды. Но хотя время от времени на ветках появляются цветы, до фруктов дело не доходит, «потому что холодные ветры, иней и снег» препятствуют вызреванию. «Подобным образом обстояло дело и с этим духом. Первый огонь был лишь семечком, но это не был первый упорный свет. С тех пор не раздули студеные ветры, но воля не может быть заперта. И дерево это не раз пыталось принести плоды и показаться в цветении, но цветы опадали с дерева вплоть до сих пор»[80].
Затем все же наступает пора «ливня», который «накрывает» его. С начала января 1612 года Бёме пишет свою первую книгу страница за страницей. В своих письмах он при случае дает понять, что переписчик его труда должен быть «ученым и понимающим человеком», поскольку его рукописи — все что угодно, но только не чистовики. Здесь встречаются даже пропуски букв и слогов, не говоря об орфографических ошибках. Часто поставлена «простая буква вместо прописной», и не по незнанию или небрежности, но потому, «что не было времени подумать с верным рассуждением про букву, но все было подчинено Духу, который часто приходил в спешке, так что у пишущего дрожали руки от непривычки»[81].
Он мог писать несколько изящнее и понятнее, говорится далее, но «жгучий огонь», который питал его, не терпел никакого промедления. «Если бы все это было возможно уяснить и описать, то, может быть, все было бы в три раза глубже обосновано, но это — невозможно. И поэтому было написано несколько книг, одна глубже другой, и то, что оставалось неясным в одной книге, было понятно из другой»[82].
Здесь мы коснулись вопроса о состоянии духа, в котором Бёме писал. В дополнение к тому, что было сказано о состоянии сознания, в котором он воспринял свое духовное видение, следует сказать, что это не имеет никакого отношения к тому, что парапсихология понимает под стихией письма, которая проявляет себя в сумеречном состоянии сознания. Дух, который его подгоняет и которому он в конечном счете обязан своим трудом, вовсе не исключает бодрствующего Я, но, напротив, берет его на службу, понимает его значение и наполняет его. Апостол Павел в своем Послании говорит: «И уже не я живу, но живет во мне Христос». Человеческое Я становится сосудом для Христа-Логоса. Это отчасти объясняет природу вдохновения Якоба Бёме. Это можно обозначить как связь с «небесной Софией». Если же мы хотим использовать язык современной психологии подсознания, скажем, язык К. Г. Юнга, то можно толковать феномен «руководства Духом» как активизацию «бессознательного», то есть как неосознанное, которое дает возможность осуществить внутренний опыт. «До тех пор пока религия не становится личным опытом души, ничего основательного не произошло. Также следует уяснить, что «mysterium magnum» не только имеет самостоятельное значение, но прежде всего существует в душе человека. Тот, кто знает это по собственному опыту, может быть высокоученым в теологии, но не иметь никакого представления о религии…»[83]
Манускрипт Якоба Беме «Молитвенник на все дни недели»
Бёме же располагает не только этим опытом. Он высказывается expressis verbis{4} в таком смысле. Поэтому К. Г. Юнг во многих местах своего труда обращается к ви́дению Бёме.
К. Г. Юнг
В более пространном и позднее написанном «Отчете писца «Утренней зари» Бёме объясняет, кому он обязан своими дарами и в чем своеобразие его литературного творчества: «Бог дал мне знание. Не я, которое есмь Я, знает это, но знает это Бог во мне. Премудрость София — Его невеста и дети Христовы. И так как теперь дух Христов живет в детях Христовых и вместе с Ним они — одно тело, равно и дух Христов, кому же принадлежит знание? Мое оно или Божье? Разве не должен я теперь знать в духе Христовом, из чего был создан этот мир, если во мне живет Тот, Кто его создал? Разве Он может не знать этого? И я теперь страдаю и не хочу ничего знать про то, что я есмь как я. как часть внешнего мира, лишь бы Он знал во мне, чего хочет. Не я роженица в знании, но дух мой — его супруга, которая рождает знание в той мере, в какой Ему угодно»[84].
83
C. G. Jung. Psychologie und Alchemie. Zürich, 1952. S. 25 (см. также: Gerhard Wehr. C. G. Jung. Reinbek, 1969 [= rowohlts monographien. 152]. S. 59 f).