Другими словами, убийство иностранного посла тогдашние руководители Советской России признавали не слишком серьезным проступком. А если и нужно разыскивать Блюмкина, то только за то, что в результате их с Андреевым акции начался «мятеж». Ну а поскольку Блюмкин явился с повинной и объяснил, что убивал Мирбаха не в порядке сигнала к началу «мятежа», а по идейным соображениям, то и особой вины в убийстве не нашли. Отношение к «разбойнику Мирбаху» у большевиков было почти таким же, как и у левых эсеров.
Итак, Блюмкина выпускали на свободу. Правда, в постановлении оговаривались условия этого освобождения — несколько пунктов:
«…2) Заменить ему трехлетнее тюремное заключение отдачей его на этот срок под контроль и наблюдение лиц по указанию президиума ВЦИК и
3) в случае уклонения Блюмкина от контроля над своими политическими действиями или в случае совершения каких-либо новых действий во вред Советской власти немедленно привести в исполнение состоявшийся по делу об убийстве Мирбаха приговор революционного трибунала при ВЦИК».
Фамилии лиц, которые должны были «контролировать» поведение Блюмкина, нигде не называются. Но резонно считать, что в их числе его «старые знакомые» — Дзержинский и Лацис. Во всяком случае, дальнейшая судьба и карьера Блюмкина в ЧК позволяют думать именно так.
Как и в других историях с участием Блюмкина, в его явке в ЧК и освобождении от ответственности много странного. Конечно, все могло быть так, как он сам рассказал, — в такое сумасшедшее время, когда идет Гражданская война, бывало и не такое. Но можно также предположить, что Блюмкин каким-то образом смог заранее обговорить условия своей явки в ЧК и получить от ее руководства определенные гарантии. А взамен предложить услуги по своей основной специальности — боевика и террориста. Тогда такие люди были нужны. Возможен и другой вариант — инициатива по привлечению Блюмкина к выполнению спецзаданий в интересах большевиков в обмен на прощение прошлых «грехов» исходила от его «старых знакомых» чекистов. И почему бы ему было не согласиться?
Вскоре после амнистии он снова оказался в Киеве.
«…Казнить меня без суда и следствия». Как Блюмкина невеста убивала
В один из майских дней 1919 года Надежда Хазина разговаривала на балконе второго этажа киевского отеля «Континенталь» с поэтом Осипом Мандельштамом. Они познакомились совсем недавно, в том же «Континентале», а точнее говоря, в кафе «Х.Л.А.М.», которое находилось в здании отеля. Это название расшифровывалось просто: «Художники, литераторы, архитекторы, музыканты», иногда чуть варьировалось.
«Х.Л.А.М.» было очень популярным местом. В кафе бывали и выступали почти все известные писатели, поэты, художники, которые оказывались в Киеве. Один из основателей советского джаза Леонид Утесов вспоминал: «В Киеве сделали привал, решили посмотреть, как он живет и как в нем живется. Киев жил так же, как Одесса, — тяжело и голодно. Вечером мы отправились в рекомендованное нам местной интеллигенцией кафе под странным названием „ХЛАМ“, что означало „Художники, Литераторы, Артисты, Музыканты“. В этом кафе, как и в других, ни спаржей, ни омарами не кормили — морковный чай с монпансье. Черный хлеб посетители приносили с собой. Самой главной достопримечательностью этого кафе была надпись на фронтоне: „Войдя сюда, сними шляпу, может быть, здесь сидит Маяковский“. Здесь читал свои стихи Мандельштам. Зал всегда был переполнен».
Так вот, недавно познакомившиеся в кафе Осип Мандельштам и Надежда Хазина стояли на балконе «Континенталя», и вдруг их внимание привлекла необычная кавалькада, мчавшаяся по широкой Николаевской улице.
«Она состояла из всадника в черной бурке и конной охраны, — вспоминала Надежда Мандельштам (позже она вышла замуж за поэта). — Приближаясь, всадник в бурке поднял голову и, заметив нас, резко повернулся в седле, и тотчас в нашу сторону вытянулась рука с наставленным револьвером. О. М. было отпрянул, но тут же, перегнувшись через перила, приветливо помахал всаднику рукой. Кавалькада поравнялась с нами, но рука, угрожающая револьвером, уже спряталась под бурку. Все это продолжалось секунду… Всадники промчались мимо, свернули и скрылись в Липках, где находилась Чека.