Особенности охоты здесь такие. Стреляют зайца днём, потому как, до обеда, он лежит. Иначе, — отдыхает после ночи. Наестся ночью и лежит (сторожко спит). А за это время, у зверька, скапливается моча. Когда его поднимаешь, делает пару-тройку прыжков. Но ему, обязательно, нужно опорожниться. Только сядет, тогда и производишь выстрел. Якуты, подобным образом и охотятся. Кроме того, заяц (куобах, по-якутски) линяет осенью. Становится белым. И, на фоне тёмных кустов, подстрелить, беднягу, довольно легко.
Но такая тактика хороша, только по чернотропу. Когда выпадает снег, лучше использовать собак. Косой сливается с окружением, и, издалека, подбить его трудно. Псина же, поднимает зверька с лёжки, и преследует, сопровождая лаем. Заяц начинает петлять, делать круги, запутывая «охотника». А оторвавшись, неизменно, возвращается на старое место. Где его, и поджидает выстрел, с короткого расстояния.
.Едва машина остановилась, собаки выскочили. Тима — сразу под куст, поссать. Тоскливо огляделся. «Тайга, блин! И зачем, меня сюда привезли?..». Короче, опять заставят работать: бегать ведь надо! Лучше бы дома, спокойно полежать. Байкал же, напротив, был собран и серьёзен. Приготовился к тяжелому труду.
Пошли вдоль леса. Собаки впереди. Интервал — 20 метров. Тимофей плёлся за Байкалом: след в след. А тот честно тропил, — первым шел по снегу. Сучок, как всегда, использовал другого. Уши опущены, на нас, боязливо, оборачивался. Видим ли, его «жуткое напряжение сил»? А сам, в снег ступал брезгливо. В сухих ложбинках, лапы, брезгливо, отрясал. Да и что с него взять! Домашняя тварь, которая только, воровать да тявкать может!..
Наконец, Байкал, вдруг что-то почуял. Вытянулся, замер. и, резко, рванул вперёд!.. Тимоша, так и остался стоять на месте, как пень. Через 20 секунд, раздался звонкий, заливистый лай. Охотник зайца поднял. Мы, тут же, двинули, торопясь, туда.
Лай в лесу, то удалялся, то вновь, приближался. Косой, отчаянно, запутывал следы. А я, между тем, нашел его лёжку: примятую ложбинку в снегу. Взяли, с дедом, ружья наизготовку. Затаились метрах в десяти, с подветренной стороны. Потому как, скоро, нужно было, ожидать «прибытия».
Заяц хитрый, а Тима хитрей. Зачем, куда-то бежать?.. Для этого есть Байкал. Короче, пристроился рядом с нами. Сделал вид, что тоже, с нетерпением, ждёт добычу. И, тоже, притаился. Хотя ему, было, честно говоря, глубоко по фиг.
«О, пёс-то шибко умный!» — заметил, тесть, не врубившись. А я, сразу догадался, что Тимоша, снова, жульничает. Но было, не до него. С минуту на минуту, должна была, появиться «жертва». Несчастная жертва нашего азарта и пищевой необходимости.
А вот и косой!.. Приближается, прислушиваясь, — осторожными прыжками. «Ба-бах!» — грянул из пятизарядки тесть. И замочил, беляка, наповал. Второго выстрела и не потребовалось. Главное тут, бедолагу сразу застрелить. Раненный, он плачет, как ребёнок. Жена, однажды, сходила на охоту, — вся испереживалась. Зайцу перебило задние лапы. Крутится на копчике, на лапках оставшихся, и, надрывно, кричит. Борется за жизнь, пытается уйти. Но охота есть охота. Поэтому, зверька лучше бить, — точно в голову.
Байкал, услышав выстрел, прибежал довольный, запыхавшийся. Тима же, — от грохота, — присел. Подошел, потом, к трофею, осторожно понюхал. Чувствовалось презрение его, к нашему ремеслу. Но зарычал, прохвост. Опять же, чтобы показать своё, мол, «рвение». Дескать, вот я какой сердитый! На зайца, даже рычу!.. Впрочем, охота, Тимофея, и впрямь, не интересовала.
Зайца бросили в рюкзак, пошли дальше.
Байкал, вскоре, опять поднял беляка. Мы закричали Тиме: «Ищи, ищи!». Но тот, в замешательстве, не двигался с места. Со злости, дед замахнулся палкой на лентяя. Только тогда, Тимоша помчался в лес.
Через время, услышали его истеричное тявканье. Так он имитировал звонкий лай Байкала. «О, работает собака!» — обрадовался тесть. Но, спустя пять минут, лай. исчез. И больше мы, «охотника», уже не видели. Убежал, сучок, домой. Ждали долго, — всё бесполезно. Тимофей не вернулся из леса (из боя).
За день, намотали большой километраж. Хотя от дороги и «ЗИЛа», далеко не отходили. Охотились по ту и другую стороны. Зайцев настреляли 12 штук. Разных по возрасту: и маленьких, и больших. Обычно самка, за лето, оставляет три помёта. И вообще, косые на Севере, — некрупного размера. Как, впрочем, и все другие звери: олени, лисы, волки и т. д.
Ходили пять часов. Потом, стало смеркаться. Собрались и поехали домой. 12 штук, — в принципе, нормальная добыча. Тогда считалось: если десяток не возьмёшь, то зря, лишь съездил. А тут, блин, дюжина. Так что, настроение оставалось неплохим. Раздражал, однако, грёбанный Тимоша. Ну, что за пёс шкодливый! Никакого толку. Обломов, б-дь. Надо избавляться от него, и точка!..