Кто же знал, что в 38 лет, — так, бесславно, кончит жизнь! Вдали от дома, от людей, ужасно одиноким и несчастным! Будь проклят этот мир, со всем его дерьмом и гнилью!.. Но, может быть, на небесах, всё по-другому, всё иначе?.. С печальною тоской, Макс посмотрел наверх. Там, как в насмешку,. пылало роковое Солнце! Ах, эта ранняя, апрельская Весна! Последняя Весна, жестоко уходящей, Жизни.
Он соскользнул с кабины и. повис. И тело, — судорожно, — свело в конвульсиях.
Между тем, поток неистово бурлил, заливая, жадно, неживого Макса.
.Фуру, с протухшими окорочками, отыскали только в мае. Вертолётом. А именно, — когда, с ручьёв, ушла совсем большая вода. Машины, в это время, — вплоть до осени, — по зимнику не ходят.
Ну, а что до Макса, то он, заранее, был обречен.
^Уж не знаю, чем заинтересовал меня этот %s II человечек. Низенького роста, с пустого ■ ватыми голубыми глазами; щуплый, одет кое-как. Волосы, на лысеющей головке, — светлые; уровень развития оставлял желать лучшего. Ни собственного жилья, ни работы: бомж и, в тоже время, не бомж. Как он оказался в наших глухих краях, — одному Богу было известно. Перекати-поле, короче говоря. Но, так или иначе, странная встреча состоялась. И отношения, пусть и на короткое время, но определились.
Стоял апрель. Солнечно было; на душе — ра-
достно; всё кругом оживало. Снег ослепительно сверкал и таял, как сахар. После долгой зимы, люди, животные, птицы, словно проснулись от спячки. Мычали коровы; гуси и куры разбрелись у дворов. Ребятишки, радостно крича, носились по улицам.
На берегу, покрытой еще льдом, протоки, строил я собственный дом. Точнее, — продолжал строительство. Приятно пахло свежим, смолистым деревом. Работал, в основном, с листвяком и сосною. Скоро, должен был уложить венцы первого этажа. Естественно, помогали нанятые люди. А дом возводил потому, что семейство расширилось. Родилась дочка, — третий ребёнок наш, с Ингой. Хотели от родителей отмежеваться. Хотели своего, «автономного» угла.
И вот, кто-то, вдруг, окликнул меня. Гляжу, — стоит тот самый человечек, внизу. В телогрейке, повытертой шапке и. резиновых сапогах. В руках, держит два чемодана. Один, что побольше, старый, видавший виды. А второй, — почти новый, и, даже, сказал бы, что стильный. Это и удивило, в первую очередь, в незнакомце.
Спустился к нему.
— Чем обязан?
Мужичку, на вид, было лет 35. Уроженец средней полосы, по-видимому. Внешность, как говорил, заурядная, но жило, какое-то достоинство в нём. Впрочем, не само достоинство, а жуткое стремление выказать таковое. Претензия на высокий статус. Желание казаться больше, чем на самом деле есть.
— Так чем обязан?
— Как вам сказать. — залыбился гость, показав желтые зубы. — Я закурю?
— Пожайлуста. Зажигалка имеется?
— Обижаете. — И мужичок достал, из кармана, «Приму». Прикурил, не спеша, от спички.
— Так в чем, собственно, дело?
— Работу ищу. Может, возьмёте, на стройку?
— А откуда ты?.. Верней сказать, — Вы?
— С Костромы приехал. Зовут Александр Валерьянович Пыжиков.
— Паспорт-то имеется, Александр Валерьянович?
— Нет. Извините. Украли гады, какие-то!
— Понятно. А улица, где проживал, как называется?
— Светлогорского!.. В центре, кстати, она. Самые элитные дома там стоят!
— Вот даже как!.. Не женатый, конечно? Бездетный?
— Бог пока миловал! — как-то странно, заулыбался Пыжиков.
— А родители есть?.. Кстати, кто они? Кем работают?
— Отец — директор химиозавода! А матушка померла.
— Как же отец сюда, аж в Якутию, тебя отпустил?
— А, — да не сошлись характерами!.. В институте, не захотел учиться.
— Романтик, что ли, коль на Севера приехал? Или за деньгами?
Пыжиков глянул с вызовом.
— Деньги меня, никогда не трогали!
— А что умеешь делать? Специальность, всё же, есть? Или нет?
— Ну, помогу. — смешался «сын директора химиозавода».
— Короче, ясно. Даже и не знаю, как с тобой поступить.
— Возьмите, пожайлуста! — внезапно, взмолился человечек. — Мне многого не надо!
— А где живёшь-то?
— Пока негде жить.
— В сапогах резиновых, не холодно?
— Ноги мёрзнут.
— Н-да. Дела. Ладно, возьму, так и быть. А устроишься в бане. Потянет?
Пыжиков обрадовался.
— Конечно! Сойдёт!.. А оплата, какая?
— Почасовая. Но смотри, — чтоб не пить!
— А я, совсем и не пью!.. Спасибо огромное вам!
— Ладно. Посмотрим на поведение. Короче, решили.
И Пыжиков, со своими чемоданами, отправился за мной.
Сказать, что на стройку, срочно нужен был работник, так это не так. Проблема с рабсилой, остро не стояла. Какую-то странную жалость вызывал бедолага. И я не мог отказать ему, оставить в тяжелой ситуации. Дал, по возможности, кров; обеспечил занятость. А то бы, что несчастному чудаку светило? Даже трудно представить.