— Настоятельно прошу всех, Вита, немедленно расступиться и заняться своими делами, — вдруг донеслось из толпы эльфов, и я вдруг осознала, что нас со всех сторон с нескрываемым любопытством, презрением и восторгом обступил здешний народ и даже некоторые из существ, словно мы показывали какое-то редкое магическое шоу.
К нам скорее вышла уже знакомая беловолосая эльфийка, которая встретила нас, и спокойно оглядела место происшествия. Видя, что её соплеменники не спешили расходиться, она снова повторила, но уже более строго и настойчиво:
— Занимайтесь своими делами, Вита. Праздник не за горами, а это — гости нашей почтённой королевы Эллаи.
Услышав это, эльфы сразу же закопошились и стремительно начали расходиться кто куда, всё продолжая бросать на нас заинтересованные взгляды. Эльфийка подошла ко мне, помогая мне подняться, и по-доброму улыбнулась, спросив:
— Ты не ранена, Вита? — Я только отрицательно помотала головой, и эльфийка легонько кивнула, удовлетворённая ответом, и неожиданно произнесла: — Было бы нехорошо, Вита, если бы ты случайно поранилась в нашем городе. Для меня большая честь приветствовать вас в Лонакаре, Великий Дух.
Глава 25. Забытое, закрытое и дарованное
— Я не… — начала было отрицать я, всё же понимая, что выражение моего лица выдавало меня со всеми моими секретами.
Эльфийка лишь мягко улыбнулась и внезапно подошла ближе, прислонившись своим лбом к моему, затем она взяла мою руку и хотела приложить к груди, но заметила рану от шипа. Я смущённо наблюдала за тем, как она достала из сумки, висящей на голени, маленькие круглые листья и приложила к моей ране, закрыв рукой и что-то шепча, отчего в том месте появился яркий белый свет. После этого эльфийка положила мою руку себе чуть выше груди, где и находилось сердце, а свою — на меня.
Мне показалось очень странным, что я не слышала её сердцебиения, словно передо мной стоял призрак, но в следующий миг всё же услышала сильный упорный удар.
— Так мы приветствуем друг друга, Вита, — пояснила эльфийка, отпуская меня и отходя на шаг назад, чтобы я пришла в себя.
Поражённая случившимся я лишь кивнула в знак того, что поняла её. Большой серый волк, которым являлся Конар, гордо подошёл к нам, что-то зарычав и глядя при этом на эльфийку.
— Разбирайтесь, но за пределами города, Вита, — ответила на какой-то вопрос девушка, и зверь незамедлительно отвернулся, рыкнул в сторону уже одетого беловолосого оборотня, за которым, в свою очередь, злобно следил чёрный волк.
Вскоре все трое устремились в толпу позади меня, а Катарина медленно подошла ко мне ближе, и на лице её всё ещё читался шок. Она испуганно поглядела на меня и снова на лежащие лианы рядом.
— Растения очень разозлились на вас, Вита, — немного хмуро произнесла эльфийка. — Прошу прощения за это. В нашем городе всё всегда спокойно и культурно, а вы нанесли небольшой ущерб.
— Простите нас, — тихонько попросила я, чуть наклонив голову.
— Не стоит, Вита, — улыбнулась девушка и жестом пригласила следовать за ней.
Я переглянулась с встревоженной Катариной, та едва заметно пожала плечами, и мы с ней устремились за эльфийкой, ловя на себе то заинтересованные взгляды народа, то недовольные.
— Меня зовут Гелия, — представилась наша провожатая и выставила руку ладонью вверх, на которой вспыхнул яркий белый свет. — И моя энергия — это свет, Вита. Я представляю всем приезжим в честь Дня Очищения наш город, и должна была и вам рассказать о нём, но то, что в твоей сумке, — она глянула на меня, — находится проклятый кинжал, всё меняет. Тебя нужно отвести прямо к Эллае, ведь ты наш почётный гость.
Краем глаза заметив изумлённую Катарину, поспешила оправдаться перед Гелией:
— Я точно не Великий Дух, а кинжал у меня самый обычный.
— Позволь мне самой глянуть, Вита, — эльфийка остановилась и протянула руку.
Я смущённо замерла, не решаясь предоставить доказательства и Гелии, и Катарине, которая с тем же трепетом ожидала моих действий. Я мысленно отчаянно вздохнула и, сдаваясь, сняла сумку, открыв её. Эльфийка и Катарина с любопытством заглянула туда. Если вторая просто хмуро разглядывала оружие, не понимая, почему все решили, что оно проклятое, то первая удовлетворённо кивнула.
— Это точно он, Вита — произнесла Гелия, и я закрыла сумку, повесив себе на плечо.
Катарина недоумённо глянула на эльфийку.
— Откуда вы знаете? — не понимала я.
Гелия снова отправилась вперёд, и мы послушно последовали за ней.
— Мы видим тонкие потоки энергии, Вита, — терпеливо пояснила она. — Видим всякую магию, как если бы чародеи носили линзы, ведь именно с помощью нас и наших материалов они и были созданы.
— Линзы?
— Да, Вита.
— А оборотни как догадались?
— Они в обличье зверя видят также хорошо энергию, как мы, Вита, — ответила Гелия, махнув какому-то зеленоволосому эльфу в знак приветствия. — А ещё и чуют необычный запах. При возможности, мы не подпускаем их к нашему городу.
— Почему? — поинтересовалась Катарина, удивлённо охая от выпрыгнувшего откуда-то размером с кролика пушистого оленёнка.
Из толпы незамедлительно выскочила маленькая эльфийка и подобрала зверя, словно Катарина представляла опасность.
— Оборотни двуличные, Вита, — Гелия продолжала отвечать на расспросы, мягко улыбаясь. — Они скитаются от зверя к человеку в вечной борьбе с самими собой. Они делят свою душу пополам и потому живут в полном хаосе, словно потерянные призраки. В Лонакаре таким не место.
— Но они же не выбирали этого, — решила защитить я оборотней.
— На самом деле выбирали, Вита, — произнесла Гелия, и я смущённо склонила голову в размышлениях. — В самом детстве каждому оборотню даётся выбор, и все они приручают внутреннего зверя, а не подавляют. Оборотни — наши предки, решившие подчинить дикость в поисках новых возможностей.
— Оборотни когда-то были эльфами?! — удивлённо воззрилась на эльфийку Катарина, не веря в услышанное.
— Когда-то очень давно, Вита, — кивнула Гелия, и я тоже поражённо задумалась о сказанном. — Ещё до рождения мы подавляем кого-то одного: эльфа или зверя, а победитель вскоре рождается, и зачастую проигрывает именно зверь внутри нас. Мы живём очень долго, а, когда приходит время умирать, переходим в тело проигравшего некогда животного.
— А вы знаете, в какое именно животное? — поинтересовалась я.
— С возрастом начинаем понимать: нас тянет к ним, Вита. На каждом из нас лежит ответственность за сохранность всех животных, что вы здесь видите.
Я машинально огляделась, разглядывая самых разных существ, окружающих нас со всех возможных сторон. Казалось, их было также много, как и удивительных эльфов, и все они занимались какими-то своими делами. Какой-то зверь игриво отплясывал вокруг эльфа, два других сражались друг с другом. Над нами в безмолвном танце пролетели полурыбы-полузмеи, напоминающие маленьких дракончиков. А справа раздавался целый оркестр из различных больших и малых птиц, стоящих полукругом напротив двух эльфов: зеленоволосых девушки и парня в одеждах из листьев, которые выступали в роли дирижёров.
Я вздохнула, набирая смелости, чтобы спросить то, что давно хотелось, и подала голос:
— А почему вы все говорите «Вита»? Это что-то означает?
— Конечно, Великий Дух, — чуть усмехнулась эльфийка, и от того, как она меня назвала, я невольно вздрогнула. — Вита — мать всего, сама Жизнь на живом языке. Мы почитаем её, благодарим за такой великий дар и следуем её пожеланиям. Вы должны были увидеть белый храм со статуей женщины — это Храм Виты, и сама статуя — это Вита. У нас есть и Храм Мортем, Смерти, он находится в лесу — вы и его могли видеть. Мы почитаем её также уважительно, но не стоит упоминать о ней при жизни, лишь когда приходит срок, ведь смерть — это лишь начало пути.
Я заинтересованно подняла голову в сторону того самого Храма Виты, который был виден с любой точки города, как и сам замок-дракон, который возвышался над нами, как скала, и невольно вспомнила, что и город Витэго тоже был назван в честь Жизни.