Пожалев ее, Канэмори сложил и послал:
Вотикоти-ноХито мэ марэнаруЯмадзато-ниИвэ исэму то ваОмохики я кими
Наверно, не думала ты,Что будешь жить в домеВ горной деревушке,Куда редкоЛюди заходят[153] — так он сложил и послал, и она, прочитав, даже ответа не написала, а все только рыдала горько. А она тоже слагала танка очень искусно.
Тот же Канэмори жил в Мити-но куни, а третий сын Канъин[154] жил в месте под названием Куродзука, и вот Канэмори послал его дочери:
Митиноку-ноАдати-но хара-ноКуродзука-ниОни коморэри-тоКику ва макото ка
Прослышал я, что в Митиноку,На равнине Адати,В Куродзука,Духи скрываются —Правда ли это?[155] — Так сложил.
И вот однажды говорит Канэмори: «Хочу я в жены ту девушку», а родитель на это: «Она еще очень молода, придет ее пора, тогда...» Скоро Канэмори надо было ехать в столицу, и он послал вместе с веткой дерева ямабуки:
вернутьсяСтихотворение включено в Госэнсю, 16, где обозначено как посланное кавалером, встретившим в провинции даму, с которой он некогда служил в одном дворце. Приводится также ответ женщины.
вернутьсяКанъин – сын императора Сэйва, принц Садамото (884—909).
вернутьсяВ стихотворении девушки, дочери третьего сына Канъин, шутливо сравниваются с демонами. Подобное сравнение есть в Исэ-моногатари, 60. Танка помещена в Сюисю, 9, с предисловием: «Услышав, что в Мити-но куни уезда Натори, в Куродзука, у Канэскэ есть много дочерей, Канэмори...»