— Что с городом, который вы захватили?
— Я оставил там часть людей. Их хватит, чтобы, в случае атаки, продержаться до нашего подхода.
— Сколько людей ты привёл, Жаргал? — вдруг спросил его Дамдин.
— Почти одиннадцать тысяч! — с гордостью ответил тот.
При этом он не стал уточнять, что, из-за его спешки, всего за две недели пути, погибло порядка полутора тысяч ханьцев.
— Но это ещё не всё. Кроме людей я привёз порох! Мы уже использовали его по пути сюда, при захвате большого города. Он очень сильно помогает при штурме.
— Порох? Порох — это хорошо, — Дамдин погладил свою бороду, после чего вперил в Жаргала внимательный взгляд, от которого тот едва заметно вздрогнул. — Сколько среди твоих воинов дайчинов, а сколько практически бесполезных ханьцев? Ты ведь привёл такую толпу, чтобы получить от меня титул десятитысячника? Не так ли?
— Дайчинов у меня четыре тысячи, — ответил Жаргал слегка хриплым голосом, после чего бросил быстрый взгляд в мою сторону и продолжил. — Но наши ханьцы не бесполезны! Командир Ян, которому я хотел присвоить звание тысячника, но не мог этого сделать без твоего одобрения, умудрился поймать и установить им связь с духами!
— Смешно! — громко усмехнулся один из монголов, который сидел недалеко от Дамдина. — Скольким ханьцам он смог дать духов? Да и откуда он их взял? Ты действительно думаешь, что пара десятков ханьцев со слабыми духами смогут помочь нам в сражении?
— Больше сотни! — ответил ему Жаргал, ткнув в мою сторону пальцем.
Вот ведь… сын шакала. После его слов, на мне скрестились взгляды всех присутствующих.
— Больше сотни? — протянул Дамдин. — Где ты взял столько духов?
— В аномалиях. За Гранью, — ответил я, выдержав его взгляд и стараясь не обращать внимания на других.
— Сколько?
Не было смысла переспрашивать, что он имеет ввиду. И так было очевидно, что его интересует количество бойцов, у которых есть духи.
— Почти четыре сотни, — ответил я.
После моих слов, раздались удивлённые возгласы. Кто-то даже назвал меня лжецом, но кто именно это был, я не успел заметить.
— Но, в основном, там слабые духи, — добавил я, надеясь, что Дамдин не станет расспрашивать меня подробно.
— И зачем? Зачем слабым ханьца слабые духи?
— Так они стали хоть чуточку выносливее и сильнее. Благодаря этому, за время нашего пути сюда, среди моего отряда было меньше всего потерь.
Я решил ответить Жаргалу тем же, попытавшись переключить внимание Дамдина на него. И, судя по кислому и одновременно недовольному выражению лица моего командира, он это понял.
Понял это и Дамдин. Он посмотрел на Жаргала, но уточнять ничего не стал. Вместо этого, он продолжил расспрашивать меня.
— Сколько человек погибло, пока ты привязывал к остальным духов?
— Мало. Практически никто. Я выбирал слабых духов.
— Выбирал. Слабых духов, — задумчиво протянул Дамдин, внимательно глядя на меня. — А не ты ли был в десятке Тугала?
Я удивился, когда он произнёс имя моего бывшего командира. Я даже не предполагал, что он настолько интересуется происходящим в его армии, что знает и помнит даже имена десятников.
— Я, — кивнул я.
— Сколько дайчинов в твоей тысяче?
— Трое.
— Да он смеётся!
— Не может такого быть? — раздались крики монголов.
— Кто остальные?
— Пленные ханьцы, которые поклялись мне в верности.
— Малец! Верит клятвам ханьцев. Насмешил!
Дамдину, судя по тому, как он сморщился мой ответ пришёлся не по душе. Ну а что? Я ведь его даже не обманул. Дайчинов у меня действительно только трое, включая меня. Онгура я не считаю, так как он остался там. А Лэй, Мин, Ким и остальные сильные Связанные дайчинами не считаются.
— Что он вообще делает тогда среди нас, раз у него одни ханьцы? От них же только одна польза — толкать башни и ловить вражеские стрелы, — громко произнёс монгол, который сидел рядом с Дамдином.
— Басан прав. Зачем ты привёл сюда того, кто недостоин носить звание тысячника? Да ещё и посмел просить за него? — Дамдин вперил грозный взгляд в побелевшего Жаргала.
— Его выделял ещё Нугай, — начал оправдываться Жаргал. — Он смог отбить и открыть нам ворота небольшого города, который мы захватили первым, и продержался со своими людьми до момента, как мы ворвались в город. Да и во время последнего штурма, он со своими бойцами ворвался в город одним из первых и даже смог уничтожить три сильных клана ханьцев, победив их патриархов!
А вот это уже интересно. Как он об этом узнал? Неужели кто-то ему рассказал? Но кто? На ум приходит только Юнгур. Наверняка, решил похвастаться перед остальными! Надо будет ему сказать, чтобы почаще держал язык за зубами. Хотя, сейчас его тяга к хвастовству пришлась как нельзя кстати.