Видимо, во время частичной трансформации, духи действительно оказывают сильное влияние на своих носителей. Никак иначе я не могу объяснить то, что этот Бык внезапно ускорился, наклонив в мою сторону голову и разведя руки и сторону. Да он даже не стал доставать меч, который болтался у него на поясе!
Инь атаковал вместе со мной. Его удары не наносили вреда телу ханьца, зато вполне успешно вырывали куски духовной защиты. Бык заревел от боли и попытался достать юркого духа, но я ему помешал, вонзив шипы прямо в левую подмышку.
Не успел я порадоваться удачному удару, после которого эта туша должна будет истечь кровью за считанные минуты, как мне в грудь прилетел сильнейший удар, от которого даже что-то хрустнуло внутри. Со свистом втянув воздух, я закашлялся и поморщился от боли.
Дух-медоед воспользовался тем, что наш противник отвлёкся на меня, и вырвал и сожрал большой кусок духа. Бык тут же попытался снова его поймать, но Инь в очередной раз увернулся, при этом полоснув противника по руке острыми когтями.
Сблизившись с противником, я с трудом отбил в сторону его удар, после чего вонзил шипы на правой руке ему в брюхо и потянул в сторону. Он попробовал вцепиться мне в горло руками, но одну его руку я удержал свободной своей, а во вторую вцепился зубами Инь. Я же повёл лезвия внутри его тела вверх, рассекая лёгкое и стремясь добраться до сердца.
Мне понадобилось на это долгих шесть вдохов. Ещё столько же он простоял на ногах, с ненавистью глядя на меня покрасневшими от напряжения и ярости глазами. И только убедившись, что он умер, я позволил себе оглядеться.
Увиденное заставило меня недовольно поморщиться и скрипнуть зубами. Рогатые воины в серебристых доспехах смогли прорваться через нашу защиту и сейчас занимались тем, что вовсю резали моих людей. Нет, Акамир, Лэй, Юнгур и Зовид пытались их сдержать, но тех оказалось слишком много, а сами они явно превосходили в силе убитых нами ханьцев в чёрных доспехах.
— Мин, справишься сам? — спросил я своего сотника, прежде чем отправиться на помощь Акамиру и остальным.
— Да, господин, — с уверенностью ответил тот.
Я тут же поспешил на помощь, сражающимся бойцам. Напал я внезапно, сходу сумев убить двоих вражеских воинов. Мой поредевший отряд, увидев, что я вступил в бой, встретил меня приветственным рёвом сотен глоток.
Не понимающие, что произошло, ханьцы слегка ослабили напор, позволив нам отступить и плотнее сбить ряды. Так мы и замерли друг на против друга. Они сверлили нас взглядами, полными ненависти, мы отвечали им взаимностью. За моей спиной были сотни бойцов, пускай и изрядно измотанных бесконечными сражениями. «Серебряные» тоже пришли не одни. Мало того, что их было больше четырёх десятков, так и обычных солдат было сотни четыре. И последние продолжали вливаться во двор, выстраиваясь в ряды напротив нас. Мы замерли напротив друг друга. Не знаю, чего ждали они, я же вовсю пользовался короткой передышкой.
Неожиданно, с конца улицы раздался грохот множества копыт о камни. Все, что мы, что ханьцы, повернули головы в ту сторону. К цокоту копыт добавился громкий рёв, а спустя считанные секунды мы увидели его источник.
Это были монголы. Не знаю, как они тут очутились, прорвали ворота или проникли через пролом в стене, это было неважно. Главное, что, завидев ханьцев, они поскакали в их сторону, на ходу формируя свой излюбленный барьер.
Ханьцы, увидев их, дрогнули. Теперь они оказались между молотом и наковальней. Их строй начал рушиться, а мои бойцы, воспользовавшись моментом, бросились на них, внося ещё большую сумятицу.
«Серебряные» попытались отступить, оставив солдат прикрывать свой отход, но монголы, верхом на лошадях, оказались быстрее. Из ханьцев ушли единицы. Однако и монголы заплатили за это недолгое сражение кровью. «Серебряные» отказались расставаться с жизнью без боя, забрав с собой немало как дайчинов, так и обычных монгольских воинов.
— Слава предкам! — произнёс Юнгур с облегчением. — Наши прорвались в город. Теперь-то можно будет хоть немного отдохнуть.
— Я бы не спешил с выводами, — покачал я головой, с напряжением глядя на то, как монголы разворачивают коней в нашу сторону.
— Что они делают? — удивился Юнгур.
— Готовятся атаковать нас, — скрипнул я зубами, разглядев среди дайчинов Басана.
Глава 9
Басан стоял на краю площади и наблюдал за тем, как элитные воины ханьцев убивают его людей. Его глаза, холодные и расчётливые, следили за битвой, пока не уткнулись в знакомую фигуру. Стоило Басану осознать, с кем его свела судьба, как он понял, что это его шанс. Шанс избавиться от наглого ханьца, который слишком силён, чтобы оставить его в живых, и слишком опасен, чтобы игнорировать. Ян был не просто соперником — он был символом его неудачи и позора. Басану до сих пор припоминали, как его боец умудрился проиграть какому-то ханьцу. Поэтому, если Басан хотел поквитаться с Яном, ему нужно было действовать сейчас.