Тот успел среагировать — его клинок сверкнул в воздухе, но я уклонился и ударил его в челюсть. Раздался хруст, и он, сделав пару шагов назад, осел на пол, ударившись головой о стену.
Третий атакующий бросился на меня издавая змеиное шипение. Его меч прочертил линию по моей груди, но не смог пробить защиту. Я схватил его за руку, провернул и сломал запястье. Клинок со звоном упал на пол.
— Кто вас послал? — прошипел я, сжимая его горло и глядя на остальных.
Ханец, которого я держал, лишь скривился в злобной ухмылке и с ненавистью произнёс:
— Тебе не надо это знать, ведь ты всё равно умрёшь, медоед.
Он хотел ещё что-то сказать, но я уловил внезапное движение, краем глаза, и прикрылся своим пленным. Он слегка дёрнулся, когда в его тело попал короткий дротик, после чего его глаза закатились, изо рта потекла пена. Он быстро обмяк в моих руках. Я отшвырнул его тело и тут же повернулся к остальным.
Приблизительно десяток визитёров стояли полукругом, отрезая мне путь к спасению. По крайней мере, именно так они, похоже, думали. Вот только я не собирался бежать. Уж не от настолько слабых противников.
— Я давал вам всем шанс начать всё заново, но вы решили напасть на меня. Подло. Ночью. С ядом, — я махнул рукой в сторону ханьца, убитого отравленным дротиком. — За это вам не будет прощения.
— Сегодня ты наконец понесёшь расплату за всё, что ты натворил, предатель! — прошипел один из них. — Начали!
Семеро убийц внезапно схватились за руки и начали что-то бормотать. Их духовная энергия, до этого воспринимаемая мной, как откровенно слабая, начала насыщаться и увеличиваться в количестве. Остальные встали перед ними, словно защищая их от меня. Происходящее было мне непонятно, а поэтому опасно.
Я бросился к непонятной семёрке, но остальные недоброжелатели яростно меня атаковали, не давая приблизиться к своим соратникам, совершающим непонятное действие, от которого я ощущал опасность. Я рвался вперёд, не столько убивая, сколько откидывая с дороги мешающих мне противников. Однако, бормотание закончилось раньше, чем я успел до них добраться.
Непонятная волна силы ударила в мою сторону столь стремительно, что я не успел толком среагировать. Она прошла не только сквозь меня, но и через ханьцев, которые в этот момент находились у неё на пути. Я уже приготовился к боли, но её не последовало. Да и ханьцы как стояли на ногах, так и остались стоять.
Ничего не понимая, я сделал очередной шаг и ударил ближайшего врага, целясь ему в горло. Костяшки правой руки обожгло болью, а мой противник упал на пол, пытаясь вдохнуть через смятую гортань.
— Посмотрим, чего ты стоишь, без своего доспеха, — радостно осклабился один из семёрки ханьцев. — Быстрее, убейте его!
Я отбил летящий в меня клинок левым предплечьем и тут же скривился от боли. Железо разрезало мою кожу и погрузилось в плоть. Сразу же хлынула кровь, а я был вынужден шагнуть назад. Только сейчас до меня дошли слова этого ханьца, и я осознал, что и доспех, и духовный покров куда-то делись. Я остался стоять перед вооружёнными убийцами с голыми руками.
Сразу трое ночных визитёров подняли небольшие самострелы и разрядили их в меня. От двух выстрелов я увернулся, но последний всё же задел меня вскользь, оставив небольшую царапину. Помня о том, что они были отравлены, я тут же атаковал сам, стремясь расправиться с нападавшими до того, как подействует яд.
В своём плане они упустили один момент, я и без доспеха был для них смертельно опасен. Ведь на них не было брони, и своей непонятной атакой они лишили духовной защиты сразу половину своих подельников.
Решивший атаковать меня первым ханец расстался как со своим коротким мечом, так и жизнью за считанные секунды. Правда, и мне пришлось бросить клинок, так как я почувствовал сильное внутреннее сопротивление и слабость. Однако, стоило мне от него избавиться, как слабость ушла и я почувствовал, что могу дотянуться до своей духовной энергии.
Это было неожиданно больно, это было дико тяжело, но мне удалось зачерпнуть крохи энергии, которой хватило только на то, чтобы создать четыре коротких когтя на правой руке. Но даже этого должно было хватить, чтобы расправиться с глупцами, решившими, что они смогут одолеть меня хитростью, раз у них не получилось сделать это силой.
Я бросился в гущу врагов, стараясь двигаться так, чтобы не пропускать удары. Сомневаюсь, что тонкая ткань сможет сдержать удар острым железом. Я метался среди противников, стараясь бить их в лицо и горло. Только, как бы быстр и силён я не был, часть их ударов достигала цели, и я покрывался ранами.