Но я терпел, помогая Иню лишь использованием стихии камня. Мы были одним целым, поэтому, я точно знал, когда надо выстрелить каменным шипом или создать под копытом Коня глубокую ямку, чтобы он туда провалился, подарив нам возможность нанести безответный удар.
С каждой секундой я чувствовал, как Триединый Конь слабеет. Его атаки были уже не такие мощные, а ведь вначале, удары его копыт стирали камни, по которым он случайно попадал, буквально в пыль! Его движения были уже не такими точными. Он всё чаще промахивался, и паузы между его атаками были всё длиннее.
Но и я-мы теряли силы. Кровь, несмотря на все усилия регенерации, текла из десятков ран. Дыхание стало тяжёлым. С каждым выдохом изо рта у меня-нас вылетали густые слюни, вытереть которые даже не было времени. Зрение затуманилось. И виной этому был полученный по голове удар. Хорошо ещё, что он пришёлся уже под конец нашего боя, и прошёл вскользь.
Но я-Инь не мог остановиться. Да и не собирался. Сейчас-то я знал, что он всегда сражался до конца, никогда не отступая. Хотя нет. Один раз он всё же был вынужден отступить, чтобы сохранить свою жизнь. Именно так он и оказался здесь. Один, потеряв почти все свои силы, с ищейками на хвосте.
Но здесь и сейчас отступать он был не намерен.
Не тогда, когда победа так близка.
Собрав последние силы, я-Инь перехватил верхние руки-копыта врага, притянул его к себе, впился зубами в горло Коня и рванул в сторону.
Раздался жуткий влажный хруст, мне окатило потоком крови всю морду, лишив меня на какое-то время зрения, но главного я-Инь добился — тело врага обмякло. И практически тут же, три стихии, которые он в себе нёс, вырвались наружу, ослепляя меня светом, обжигая огнём, обволакивая тьмой.
Было чрезвычайно больно, но я-Ян не отпускал. Инь, после победы над ищейкой, потерял на несколько секунд сознание. Так что мне приходилось действовать в одиночку, стараться не упустить ни капли духовной силы, которая бурлила вокруг нас мощным потоком, грозящим захлестнуть слабого человечишку, посмевшего встать у неё на пути, с головой.
Я тянул всё в себя, и духовная энергия хлынула в меня, за считанные секунды заполняя до краёв. Однако, поток энергии даже не думал ослабевать. Он начал разрывать меня изнутри, причиняя невыносимую боль. Перед глазами проносились какие-то картинки, но я был не в силах понять, что они в себе несут. Мне буквально было не до них. Они только мешали и отвлекали меня от того, чтобы не оказаться разорванным на тысячи маленьких кусочков.
Когда я был уже готов сдаться, Инь, наконец, пришёл в себя и тут же перехватил контроль, позволив уже мне провалиться в столь манящую тьму.
Очнулся я в глубокой яме.
Вокруг лежали тела, в основном монголов. Стены Хэй Ху были частично разрушены и покрыты множеством трещин. Ворота, на восстановление которых потратили много сил, времени и материалов, оказались сорваны с петель. Но на стенах так и стояли сотни солдат, готовых отдать свою жизнь, защищая его от жестокого и беспощадного врага.
Я попытался встать, но моё тело не слушалось. Я опёрся на руки и так и замер в этом положении. Вместо рук у меня всё ещё были лапы, покрытые шерстью. Я попытался выругаться, но вместо слов из горла вырвался хриплый рык.
Краем глаза я заметил вспышку, а после услышал и шум шагов бегущего человека.
— Ян? Ты живой! — раздался голос Акамира.
Я повернул голову и увидел его — почему-то израненного, но живого. Он осторожно приблизился, глядя на меня с опаской.
— Ян, ты меня слышишь? Понимаешь меня? Это вообще ты?
Я медленно кивнул.
— Неважно выглядишь. Давай, я помогу тебе встать.
Друг подставил мне плечо, на которое я с удовольствием опёрся.
— Что произошло? — спросил я Акамира, глядя на изломанные тела монголов.
— В каком смысле? — не понял он меня.
— С ними, — я кивнул головой на мёртвых степняков. — Кто их так?
— Так, это… — почему-то замешкался Акамир, после чего добавил, — это ты.
— Я?
— Ну, да, — подтвердил приятель. — Или не ты?
— Ты меня зачем путаешь? Я и так туго соображаю. Расскажи просто, как всё было. Только кратко.
— Ты сражался с тем чудищем, в которое превратился Хан Сарангэрэл, — начал Акамир. — Потом ты его победил. Хороший бой, кстати. Мы со стены наблюдали за вами. Бой вышел похлеще, чем с Хранителями! А когда ты превратился в… в того, кто ты сейчас, все сильно удивились и даже испугались. А ты таким и останешься или…
— Не знаю пока, — я нервно дёрнул плечом. — Что дальше?
— Хм, так вот, когда ты его победил, мы все обрадовались. Ведь вы с ним договорились, что, если он проиграет, то монголы уйдут обратно к себе в Степь и не тронут тут никого.