Раненые хохочут, а командир переходит на серьезный тон:
— Покормылы вас, напоилы? Претензий нема? Пам’ятайтэ, товарищи, що пораненый у нас — найдорожчий чоловик! Получай!
Старик дает раненому лесной цветок и идет дальше, провожаемый любовными взглядами раненых. К нему снова приближается и смиренно идет сзади Михаил, сопровождаемый в свою очередь оседланным конем.
Некоторое время идут молча. Командир останавливается, крутит новую цигарку.
— Ну, чого тоби? — наконец спрашивает он, не глядя на Михаила.
— Приказано доложить, — оживает юный партизан, — товарищ командир Герой Советского Союза! Посланная в местечко К. разведгруппа благополучно возвращается с задания!
— А чому ты думает, що благополучно?
Михаил молчит.
— От бачиш — и сам не знает. Благополучно — це значить — выкопалы завдання! А що мени з того, як воны вси цили, а завдания не зробылы? Га! Катай, узнан! На твою пукалку, та гляды мени…
Михаил берет револьвер, вихрем взлетает на лошадь и исчезает.
Старик идет дальше, отвечая на приветствия партизан, подтягивающихся при его приближении.
Вот он подходит к повозке с установленным на ней пулеметом, возле которого возится партизанка-пулеметчица. Она не замечает командира и продолжает работать…
— Так, — говорит старик, глядя на пулемет, — три його, Горпыпо, не жалий рук. Вин у нас заслуженный. Пам’ятаеш, ще в тому первому бою? Такый мороз був, що душа замерзала, а вин стриляв, як часы…
Партизанка замерла у пулемета, не зная, как ей рапортовать командиру в таком положении, но старик легко разрешает ее сомнения:
— Ну, дэ твий первый номер, Горпыно?
Партизанка с просветлевшим, смущенным лицом осторожно поднимает рядом с собой ватник и показывает командиру спящего годовалого ребенка.
— Хорош козак! — говорит старик. — На, дасы йому шматочок командырського сахару! Нехай росте. Колысь дитям розкаже, як вин з мамою партызаныв! А як же ты думала? Бувай здорова, Горпыпо… В бою гляды мени, щоб кулемет не заидав!
Старик двинулся дальше по лагерю, всматриваясь во все и все замечая, дымя самокруткой, помахивая плеткой.
У пушек он останавливается, молча стоит минуту, затем подзывает партизана-артиллериста:
— Як твои гармаши, Давыд? Гармаши идять кулиши? А стриляють, як бог на душу покладэ?
— Разрешите доложить, товарищ командир, — обращается Давид.
— Не трэба. Скажы мени, Давыдэ, от у вас у Грузии, що роблять такий людыни, що в бою дурака валяе? Що?
— Товарищ командир, — говорит Давид, — наводчик Непейвода объясняет…
— От именно, то "не пый вода"! — прерывает его командир. — Воды вин не п’е, а снаряды по молоко посылае! Скильки разив промазав?
— Два, товарищ командир Герой Советского Союза! — выступает вперед и четко рапортует сам Непейвода.
— Аж два! — возмущается старик. — Пид суд тэбэ оддаваты, чи по доброму розийдемось?
— По доброму, по доброму! — звучат голоса артиллеристов.
— Ну, ставай! — командует старик и отвешивает Не-пейводе два удара плеткой по спине. — Бью тэбэ по-батькивському, без сердя… Тильки комисарови не кажить, боже вас сохраны…
Старик направляется дальше, но, сделав несколько шагов, оборачивается к пушкарям.
— Ты, Давыд, не покрывай мени бракоробив! Не в цьому дружба народив! Дружба народив у бою! Голову свою за товарища пидставляй! Оде дружба… А то у мэнэ в соединении есть и грузыны, и москвычи, и узбеки з сыбирякамы, — коли мы будэмо одын одного покрываты, то що выйде!? Понятно, Давыд?
— Так точно, товарищ командир! — весело отвечает Давид.
Но старик не слушает ответа. Он идет дальше по лагерю.
— Готуйсь, хлопди, — говорит он на ходу, — нич — буде важка. Може, бий прийдеться прийняты. Щоб усе було пид рукою. Патроны перетрить тряпкою, колы заряжаете дискы. Як по маслу патрон должен в дуло йты. Усе на соби попрыв’язуйтэ, пришийтэ, щоб нидэ не брязнуло, не грюкнуло…
Издали доносится эхо выстрелов. Они то затихают, то учащаются.
— Нервують фрыци, — прислушивается старик, — душа жызни просыть, а тут — ганяйся за партызанамы…
Быстрым шагом подходит к командиру начальник разведки — невысокий плотный мужчина с окладистой бородой.
— Пытаются закрыть нам дорогу, — говорит он на ходу, — но пока ждут танков…
— Пизно закрывають, — усмехается командир, — нас уже тут нэма! Що чуваты, Иван Иванович?
— Разведданные показывают, что рядом с нами идет какое-то большое партизанское соединение. Народ передает: имеются танки, самолеты, тяжелая артиллерия…