А что будет с тем, кто тянет лапы к женщинам главного героя, нетрудно представить!
Во время чтения романа Шэнь Цинцю нашел кое-что странным. Почему Ло Бинхэ не кастрировал его? Он даже отправился в раздел комментариев и присоединился к скандирующим: «Кастрируйте его! Если не сделаете этого, читатели придут в ярость!» и прочим сообщениям в подобном духе.
Если бы в ту пору их требования достигли цели... Кхе-кхе...
Он бы оторвал собственную руку, написавшую подобные слова!
Ло Бинхэ без особого интереса взглянул туда, куда указывала девочка, но все же тепло ей улыбнулся. Нин Инъин, желая привлечь внимание юноши, но не найдя более подходящих слов, поинтересовалась:
Как думаешь, кто из шисюнов, тренируясь здесь, оставил такой след?
Ло Бинхэ, уже взявшийся за топор, чтобы приступить к вырубке деревьев, произнес:
Это не может быть кто-то из них. Среди заклинателей с горы Цинцзин только Учитель способен на подобное.
Шэнь Цинцю мысленно кашлянул пару раз: «А ты определенно знаешь, о чем говоришь, молодой человек!»
Нин Инъин присела на покосившуюся каменную плиту, подперев подбородок ладонью:
О! В таком случае, этот разлом, наверное, остался от молнии.
Ло Бинхэ, больше не обращая на нее внимания, сосредоточился на своих руках, продолжая добросовестно вырубать деревья.Но древесные стволы вовсе не были хлипкими и тонкими; зато топор оказался наполовину проржавевшим. Ло Бинхэ было всего-то четырнадцать лет, и подобная работа оказалась чрезвычайно изнурительной. Прошло совсем немного времени, а его лоб уже покрылся потом. Вновь заскучавшая Нин Инъин принялась избалованно канючить:
А-Ло, А-Ло, поиграй со мной!
Несмотря на то, что по его лицу пот уже катился градом, Ло Бинхэ и не, подумал его вытирать. И ответил:
Так не пойдет. Шисюн дал мне поручение. После того, как подготовлю дрова на сегодня, быстро ополоснусь в источнике, и, если выйдет закончить пораньше, сберегу еще немного времени, чтобы помедитировать...
Нин Инъин фыркнула:
Шисюны такие вредные! Вечно ты бегаешь, выполняя то да сё. Я же вижу, что они просто издеваются над тобой. Хм, вот вернусь и расскажу Учителю об этом; обещаю, больше они не посмеют цепляться к тебе. От испуга лицо Шэнь Цинцю переменило цвет. «Нет, нет, нет, не вздумай говорить мне! Что я тогда делать буду?! Которому из учеников мне придется преподать урок в таком-то положении?!»
Будучи еще очень юным, Ло Бинхэ успел пройти через всевозможные горести в своей жизни. Тем не менее, мальчику удалось сохранить свое сердце чистым, словно белый лотос.
Обернувшись к Нин Инъин, он настойчиво попросил:
Прошу, не делай этого. Не стоит беспокоить Учителя по таким пустякам. Шисюны вовсе не желают мне зла, они просто приглядывают за мной из-за моей неопытности. И дают мне больше практических заданий для раскрытия потенциала.
Шэнь Цинцю растрогался до глубины души, наблюдая за ребенком: ну разве не здорово воспитывать столь благоразумное дитя?
Пока Нин Инъин щебетала, Ло Бинхэ покончил с порученной рубкой дров. Наведя порядок, он тоже опустился на каменную плиту и скрестил ноги, погрузившись в медитацию.
Мысленно Шэнь Цинцю печально вздохнул.
Сказать по правде, отчасти именно это являлось причиной отсутствия у главного героя подвижек в духовном развитии в самых первых и наиболее мучительных главах романа. Совершенно очевидно, что Мин Фань намеренно неверно объяснил мальчику принципы медитации. И чем упорнее тот пытался развиться, тем глубже становилась пропасть между ним и другими учениками. Только благодаря непревзойденному таланту Ло Бинхэ и подспорью в виде демонической крови, текущей в его жилах, он сумел интуитивно почувствовать, как нужно практиковаться, и изобрел собственный метод тренировок... Что было абсолютно ненормально в рамках жанра!
Даже вздыхая, он сумел услышать беспорядочный звук множества шагов. Шэнь Цинцю сразу же сообразил, что ничего хорошего это не предвещает.
Мин Фань явился вместе с младшими учениками. Едва завидев Нин Инъин, он поспешил взять ее за руку:
Шимэй! Шимэй, я искал тебя. Почему ты никогда не желаешь гулять возле мест, где мы тренируемся? Это – дальняя часть гор, и она обширна. Что ты станешь делать, если не вернешься затемно, и из нор выползут ядовитые змеи?.. А ведь я принес для тебя кое-что забавное.
Он, конечно же, заметил медитирующего Ло Бинхэ, но отнесся к нему как к пустому месту. Ло Бинхэ, в свою очередь, открыл глаза и вежливо поприветствовал его.
Нин Инъин рассмеялась:
Я не боюсь ядовитых змей. Кроме того, А-Ло останется здесь, со мной, верно? Мин Фань покосился в сторону Ло Бинхэ и фыркнул.