Лежащий рядом с ним Ло Бинхэ, напротив, пребывал в отличном настроении. Заметив, что учитель проснулся, он немедленно воспользовался этим, чтобы поцеловать его. Шэнь Цинцю подозревал, что его ученик вовсе не спал, всю ночь напролёт глазея на него, так что далее прикидываться спящим было бесполезно. Смирившись с этим, Шэнь Цинцю открыл было рот, чтобы заговорить, но, потеряв голос за ночь, смог выдавить лишь несколько нечленораздельных звуков.
Поцеловав его ещё раз, Ло Бинхэ, похоже, удовлетворился этим, предложив:
— Учителю стоит как следует отдохнуть, я приготовлю завтрак.
Он собрался было встать, чтобы одеться, но, услышав какие-то невнятные звуки со стороны Шэнь Цинцю, переспросил:
— Что?
К этому моменту Шэнь Цинцю залился краской. После вопроса Ло Бинхэ он покраснел ещё сильнее, замявшись:
— Нет, ничего.
Ло Бинхэ явно хотел добиться ответа, но сдержался:
— Тогда я пойду готовить завтрак.
Бережно укутав учителя тонким одеялом, он повернулся, оставив его почивать, и принялся неторопливо натягивать подобранную с пола одежду.
Шэнь Цинцю уселся на кровати, набросив собственное одеяние на плечи. Какое-то время он просто глядел на стройный силуэт ученика, затем что-то пришло ему на ум, и он шёпотом бросил:
— …Муж?
Спина Ло Бинхэ тут же застыла.
Казалось, он прямо-таки прирос к месту. Очень медленно развернувшись, он переспросил:
— Учитель, как вы меня только что назвали?
На сей раз Шэнь Цинцю онемел от растерянности [8].
— А?
Он хотел как-то объясниться, но у него не вышло.
— Этот… Этот учитель… Гм, я… Гм…
Вот потому-то никогда не стоит зарекаться [9]: он только что считал, что более постыдного момента в его жизни уже не будет — и вот же он!
На этот раз Ло Бинхэ не принуждал его в помутившемся состоянии сознания, равно как не пытался разжалобить слезами — одним словом, на сей раз у Шэнь Цинцю не было решительно никаких отговорок: он попросту отчего-то захотел назвать своего ученика именно так, и всё тут.
Но после того, как у него это вырвалось, Шэнь Цинцю ощутил такой стыд, что пожалел о том, что ему нельзя выкопать яму и схорониться в ней, забросав себя кусками тофу.
В конце концов он оставил попытки найти себе оправдание и, отчаявшись, вновь улёгся на кровать.
— Этот учитель проголодался, — заявил он, силясь сохранить невозмутимость.
— Учитель, я тоже проголодался, — с улыбкой заявил Ло Бинхэ, вновь ложась рядом с ним.
— Проголодался — так ступай стряпать…
В конце концов, иногда завтрак может и подождать.
Примечания:
[1] Поклонения 拜堂 (bàitáng) — имеется в виду обычай поклонения табличкам предков и изображениям духов неба и земли — часть свадебного обряда для новобрачных.
[2] Донельзя сконфузившись — в оригинале 汗颜 (hànyán) — в букв. пер. с кит. «лицо покрылось потом», обр. в знач. «застесняться, застыдиться».
[3] Заплачет кровавыми слезами — в оригинале 滴血 (dīxuè) — в пер. с кит. «капать кровью», а также «кукушка» — по поверью кукушка плачет кровавыми слезами.
[4] Цветы персика 桃花 (táohuā) — женский символ.
[5] Самоотдача — в оригинале чэнъюй 呕心沥血 (ǒu xīn lì xuè) — в пер. с кит. «излить всю кровь своего сердца», обр. в знач. «вложить всю душу».
[6] Муж 相公 (xiànggong) — сянгун — вежливое обращение жены к мужу, а также чиновник, министр, учёный человек, благородный юноша и даже мальчик из публичного дома.
[7] Жена 娘子 (niángzǐ) — нянцзы — супруга, молодая женщина.
[8] Онемел от растерянности — в оригинале чэнъюй 张口结舌 (zhāngkǒujiéshé) — в пер. с кит. «открыть рот и не быть в состоянии повернуть язык», обр. в знач. «потерять дар речи, онеметь, оцепенеть от испуга или растерянности»
[9] Зарекаться — в оригинале 能立flag (nénglì) — в пер. «выбрасывать флаг», обр. в знач. «делать какое-либо утверждение».
Вот теперь действительно конец! :-) Большое спасибо всем за внимание к нашему переводу!
Однако для нас самих это не совсем конец: теперь мы займёмся редакцией текста и переводом первых девятнадцати глав, которые будут выложены исключительно на блогхаусе!
Искренне ваши Псой, Сысой и Ко :-)
Послесловие
Послесловие
Ура, арка братца-Самолёта закончилась! И редактуре тоже конец! Текст в начале истории немного несвязный, прочитала его — ха-ха — от начала до конца, добавила немного новых деталей, поскольку в процессе редактирования были внесены некоторые правки O＜--＜
А теперь — постскриптум с пустой болтовней:
Наконец-то! Дописала! Ура!
Я почти не изменилась с прошлогоднего июля, когда, изнемогая от жары и зубрёжки высшей математики, начала работу над рукописью. Тогда, ворочаясь с боку на бок с телефоном, я вдоволь начиталась романов про поражающих своим совершенством [1] попаданцев в миры книг о заклинателях — и в конце концов, не выдержав, сама взялась за перо.