Она на всякий случай решила проверить, работает ли ее сотовый.
– Оля, вы позволите мне позвонить в город? – спросила Лена Олю, по-прежнему сидящую за столиком и бормочущую себе под нос японские стихи.
– Да конечно, о чем речь! – девушка вяло махнула рукой. – Телефон там, по коридору и налево…
Лена быстро нашла телефон – вокруг не было ни души, вся гостиница спала, и лишь одна сонная муха билась о стекло большого стеклянного абажура лампы, стоящей на столике возле конторки. Лена позвонила себе на сотовый и, услышав знакомую электронную мелодию, почувствовала, как волосы на ее голове зашевелились. Вероятно, она только что бессознательно примеряла на себя ситуацию, как если бы ее телефон по-настоящему ожил от звонка Вадима. У нее даже живот разболелся за какую-то минуту, пока она представляла себе все те последствия, которые должны будут произойти после такого вот звонка. Больше того, она мысленно поговорила с Тахировым:
«– Лена? Это я. Привет.
– Привет. Ты так долго не звонил… Где ты? Когда приедешь? Я вся извелась…
– Не переживай, просто у нас тут возникли кое-какие сложности… Но я все уладил. Подъехать смогу теперь только рано утром. В три часа Мила поедет в Синенькие, я сам слышал, как она договаривалась с подругой.
– А подруга? Ее точно там не будет?
– Точно, можешь не беспокоиться на этот счет.
– А парик… и все остальное?
– Я все привезу.
– Мне бы потренироваться пострелять…
– Слушай, разве можно по телефону говорить такие вещи? Ты что, с ума сошла?
– Прости… Но я в комнате совсем одна.
– Надеюсь, ты зарегистрировалась под чужим именем?
– Да, конечно…»
Она замотала головой. «Как же интересно устроен мозг, – подумалось ей в ту минуту, – ведь я действительно слышала его голос, как если бы это был настоящий звонок». Ей стало даже не по себе.
Она вернулась за столик и попросила Олю приготовить ей кофе. Сна все равно не было, а так она хотя бы немного взбодрится. Она подумала о том, что через несколько часов станет настоящей преступницей и что только от нее самой будет зависеть, сумеет она выкрутиться из создавшегося положения или нет. Тахиров, конечно, ее подстрахует, ему это будет несложно; если потребуется, придумает что-нибудь, чтобы помочь ей с алиби, но ведь он все равно ничем не рискует, абсолютно. Значит, ей надо хорошенько все обдумать, чтобы, в случае если у него сдадут нервы или он совершит какую-то ошибку, она оставалась бы в безопасности.
После первого глотка кофе ее бросило в жар: она представила себе, как сразу же после убийства жены Тахиров делает вид, что вовсе не знаком с ней, с Леной… Разве это не выход для человека, который чужими руками освободил себя от такой обузы, как старая жена, решив тем самым все свои жизненно важные проблемы, и теперь думает только о том, чтобы эта история была как можно скорее забыта? Разве Тахиров не способен на это? Разве не способен бросить ее, сделав вид, что между ними ничего и никогда не было?! Да для человека, решившегося на убийство собственной жены, это вообще сущий пустяк. Где гарантии, что он женится на ней?
Выпив кофе, она перевернула чашку на блюдце, потом заглянула внутрь и увидела кофейный пейзаж: рисунок напоминал почерневшее кладбище с крестами и стаями ворон… Ей стало дурно. Мысли одна нелепее и страшнее другой полезли в голову… А что, если он после убийства убьет ее, Лену, единственного свидетеля и исполнителя? Если расследованием убийства такой известной в городе женщины, как Людмила Белоус, станут заниматься особенно тщательно – наверняка дело будет громким, – то кто вспомнит о существовании Лены Оленевой, девушки ничем не примечательной, необщительной?.. Ведь у нее даже подруг нет. Бывшие любовники? Чушь! О ней забывали уже на следующий день, она знала это. Соседи по дому? Да она ни с кем даже не здоровалась. Ну исчезла девушка, что жила через стенку, да мало ли куда она могла уехать? Наверно, вышла замуж и переехала… Другое дело, что Тахиров, – трус и не сможет застрелить ее, раз не решается выстрелить в жену. Значит, он ее просто отравит. И даже если у него этого и в мыслях не будет, Лена не сможет не думать об этом. Ее отношения с Тахировым сразу после убийства изменятся, испортятся, приобретут совершенно иную окраску, вероятно, они из любовников превратятся в злейших врагов, поскольку будут напоминать друг другу о совершенном преступлении.
Ей стало трудно дышать… И тем не менее она достала сигарету и закурила. Похоже, зря она рассказала Тахирову о том, что избила Маринку в пансионате. Хотя вскоре после этого, довольно постыдного признания она, даже не подозревая, что именно этот факт из ее биографии как раз и вызвал у Тахирова к ней особый интерес, специально, чтобы у него не сложилось о ней превратного впечатления, поспешила рассказать совершенно другую историю, где она выступала уже в роли спасительницы. Глупость, конечно, но однажды, уже будучи взрослой, она полезла на старый дуб и сняла спасавшегося от дворовых собак и потому забравшегося довольно высоко на дерево котенка.
Она курила и думала о том, как спокойно она будет жить уже завтра, когда откажется от участия в задуманном. Нет, она не станет стрелять в ни в чем не повинную женщину только лишь для того, чтобы освободить от нее Тахирова. У нее ведь нет никаких гарантий. К тому же это очень опасно. Пусть он нанимает профессионального киллера, который и выполнит за него эту грязную и опасную работу. Каждый должен заниматься своим делом. И если Тахиров действительно, как говорит, любит ее, то женится и так, не вынуждая ее расплачиваться за это неземное счастье. А если не любит, так тем лучше, она хотя бы не станет жалеть о том, что отказалась помочь ему. Если не любит, тогда его тем более надо опасаться. А если любит, то все равно женится. Вот теперь мысли ее стали ясными, прозрачными и легли в строгом порядке. Стало даже легче на душе. Словно тяжесть с души свалилась.
Оля между тем, пожелав ей спокойной ночи, ушла. Лена бы тоже отправилась спать, но ей почему-то не хотелось возвращаться в комнату, где, как ей казалось, еще продолжали витать тени ее прежних мыслей, где витал образ Милы Белоус, уже одной ногой стоящей в могиле… Но и оставаться в кафе под открытым небом было также небезопасно. А что, если подъедет машина с неизвестными, которые захотят перекусить или переночевать, увидят девушку, в голову полезут дурные мысли, им захочется поразвлечься… Ведь кругом – ночь, трасса, по которой летают, как обезумевшие гигантские насекомые, сверкающие машины… Вжик-вжик…
Лена в который уже раз позвонила по сотовому Тахирову. Его аппарат был выключен. Но почему? Почему? Что стоило ему перед тем, как отправиться спать со своей Милочкой, позвонить ей, успокоить, сказать пару ласковых слов?!
Она подошла к ограде и устремила взгляд на трассу. Сейчас она представлялась ей живым существом. Ей даже показалось, что она дышит и как бы приглашает за собой в далекое путешествие… Сквозь подсвеченную светом фонаря зелень растущих вокруг мотеля ив просматривалась автостоянка, где среди машин пристроился и ее симпатичный, матово поблескивающий боками черный «Фольксваген». Если Лена скажет Тахирову завтра, что отказывается участвовать в задуманном, то ей придется распрощаться с автомобилем. Она знала это наверняка, как и то, что она расстанется не только с машиной, но и с самим Тахировым. Она вновь будет одна, без денег, без работы… Слово работа вызывало в ней саднящее чувство вселенской несправедливости, которое мешало ей жить. Она понимала, что большинство людей все же работает, чтобы прокормить себя, свою семью, чтобы что-то приобрести в этой жизни. Но это большинство, к которому она себя никак не могла причислить, представлялось ей огромным разношерстным стадом. Такие, как она или Тахиров, стояли особняком, и их предназначение в этой жизни сильно отличалось от того, для чего появились на свет остальные. Природа одарила их красотой, а потому они являлись ее избранниками. А раз так, то общество, которое они призваны наполнять этой самой своей красотой, должно позаботиться о них, как, скажем, заботится Мила Белоус о своем красивом и молодом муже, как заботятся и содержат богатые и некрасивые мужчины красивых девушек. Это нормально, естественно, так уж устроен мир. Но если Тахиров нашел ту, которая могла его хотя бы в материальном плане сделать счастливым, то что мешает ей, Лене, найти себе такого же толстосума, щедрого, доброго и готового ради нее на все? Просто она еще не встретила свою судьбу… И уж она-то не станет его убивать только для того, чтобы, став вдовой, вволю пользоваться его денежками. Она – девушка благодарная, она будет любить своего «папика»…