Через какое-то время Эин признался в своей проделке, но только ни Эмон, ни другие монахи ему, похоже, не поверили. Вот и решай теперь: достиг он своего этой проделкой или нет. Спросить бы о том самого Эина, монаха-Длинноноса... Да, пожалуй, и он бы не ответил”.
Старший советник Такакуни сказал: “Вот уж сказка, так сказка Значит, в давние времена и в пруду Сарусава дракон водился. А впрочем, неизвестно это. Нет, он там точно жил. Тогда люди все в Поднебесной от души верили, что на дне дракон живет. И тогда получается, что он между небом и землей летать должен, и, словно божество, время от времени тело свое чудное предъявлять. Впрочем, чем мою болтовню слушать, пусть лучше кто-нибудь другой сказку расскажет. Монах Ангё у нас на очереди.
Тоже про монаха с длинным носом? По имени Дзэнти из Икэноо? После нашего Длинноноса в самый раз будет. Ну давай, рассказывай, не томи душу”.
МЕСТЬ ДЭНКИТИ
Эта история о мести примерного сына Дэнкити врагу своего отца.
Дэнкити — единственный сын крестьянина из деревни Сатияма, уезда Миноти, области Синею. Отец Дэнкити, Дэндзо, любитель выпивок, азартных игр и перебранок, по-видимому, считался в деревне человеком непутевым.
Примечание 1. Иные рассказывают, что мать Дэнкити умерла от болезни на следующий год после его рождения, другие — что завела себе любовника и сбежала с ним.
Примечание 2. Но как бы оно ни было в действительности, бесспорно одно — к моменту начала истории ее уже не было в живых. Рассказ начинается с седьмого года Тэмпо21, когда Дэнкити было двадцать (по другой версии пятнадцать) лет. Однажды из-за какого-то пустяка Дэнкити “прогневал некоего ронина из Этиго по имени Хаттори Хэйсиро и едва не был зарублен им”. Профессиональный фехтовальщик, Хэйсиро служил тогда телохранителем у заядлого игрока Бундзо из Касивары. Надо, правда, признать, что относительно приведшего к ссоре “пустяка” есть несколько разных точек зрения.
Во-первых, по записи из “Дорожной тушечницы” Тасиро Гэмбо, Дэнкити привязал к узлу волос на затылке Хэйсиро воздушного змея.
А вот в храме Дзисёдзи (секта Хзёдо) деревни Сатияма, где находится могила Дэнкити, раздают ксилографические книжицы с “Житием почтительного сына Дэнкити”. Если верить житию, Дэнкити вообще ничем не провинился. Просто, когда он удил рыбу, случайно оказавшийся рядом Хэйсиро пытался отнять у него рыболовные снасти.
И наконец, в одной из глав “Жизнеописаний крестьянских подвижников чести” Коидзуми Косё говорится, что Хэйсиро лягнула, сбросив в грязь рисового поля, лошадь, которую вел на поводу Дэнкити.
Примечание 3. Во всяком случае одно несомненно — в порыве гнева Хэйсиро бросился на Дэнкити с обнаженным клинком. Преследуемый Хэйсиро, Дэнкити взбежал по склону холма, где на поле его отец Дэндзо как раз обрабатывал тутовник. Видя грозящую сыну опасность, он спрятал его в картофельной яме — так называется небольшой, в один дзё, погреб для хранения картофеля. Прикрывшись в погребе соломенными мешками, Дэнкити притаился. Примчавшийся сразу же вслед за ним Хэйсиро спросил: “Старик, старик, куда побежал мальчишка?”, но Дэндзо, тертый калач, обманул его: “Вон по той дороге, барин”. Хэйсиро бросился было в том направлении, но, заметив, что Дэндзо плутовато высунул язык, с криком “Ах ты, мужик чумазый, ты еще смеешь...” (далее страница попорчена жучками и одиннадцать иероглифов неразборчивы) осыпал Дэндзо пинками. Тот же, человек отчаянный, не стерпел оскорбления и, желая показать обидчику, чего стоит чумазый мужик, тут же в бешенстве схватился за мотыгу.
Оба были достойными соперниками и потому долги (очевидно, ошибка в слове “долго”) бились друг с другом...
Но на то Хэйсиро и профессионал — измотав соперника, он отвел удар мотыги и в тот же миг вонзил меч в плечо Дэндзо...
Потом, не давая ему бежать, нанес, размахнувшись сверху вниз, сильный удар...
Дэнкити он так и не обнаружил. Неторопливо вытер меч и пошел себе дальше (“Дорожная тушечница”).
Когда мертвенно-бледный Дэнкити выбрался из погреба, у корней только что пустившего почки тутовника лежало лишь бездыханное тело его отца. Прижавшись к нему, Дэнкити надолго застыл в неподвижности. Но странное дело — ни слезинки не увлажнило его ресниц. Зато он ощущал, как некое чувство огнем жжет его сердце. Это был гнев на самого себя, ничего не сделавшего для спасения отца. Гнев, не знающий иного способа удовлетворения, кроме мести любой ценой.
Вся последующая жизнь Дэнкити, можно сказать, была всецело посвящена утолению этого гнева. Схоронив отца, он поселился в качестве слуги у живущего в Нагакубо дяди. Дядя его, Масуя Дзэнсаку (по другой версии Дзэмбэй), был весьма предприимчивым владельцем постоялого двора.