Но линейный подход дал сбой.
IV
Революция возможностей
Все изменилось еще быстрее, чем в революцию ожиданий. То, что в прошлый раз заняло два столетия, в этот – менее века.
Короткий ХХ век (1914–1991 гг.) стал триумфом иерархий, присваивающих себе время колоссальных масс людей. Оказавшись в руках иерархических структур, новейшие способы распространения информации – газеты, телеграф, радио, кино, телевидение – вывели техники контроля над массовым сознанием и массовым поведением на принципиально иной уровень.
Две мировые войны были бы невозможны без новых технологий пропаганды и управления в самых отдаленных уголках.
Распорядители времени достигли такого уровня массового присвоения и контроля над временем человека, о котором хранители не могли и помыслить.
Это был грандиозный реванш иерархий!
СССР стал вершиной попыток распорядителей времени присвоить себе разом всю человеческую историю. Крах СССР показал пределы централизованного линейного присвоения времени людей.
Что же пошло не так?
«Цель человека – быть самим собой, а условие достижения этой цели – быть человеком для себя. Не самоотречение, не себялюбие, а любовь к себе; не отказ от индивидуального, а утверждение своего собственного человеческого «я»: вот истинные высшие ценности гуманистической этики», – эти слова Эриха Фромма звучат как приговор короткому ХХ веку.
Подлинное присвоение времени возможно лишь тогда, когда человеку нравится, что с ним происходит. Иначе любое присвоение – это наваливание на себя функций обслуживания и охранительства того, что присвоено. Присвоено, но не питает, а расходует ресурс. Изнашивает тело, ум и сердце.
Попытавшись разом присвоить себе всю историю человечества, распорядители времени начали все больше походить на хранителей – и проиграли. Проиграли так же, как и несколькими веками ранее проиграли сами хранители. И продолжают проигрывать сегодня.
Новое время провозгласило ценности гуманизма и прогресса. Но оно содержало в самом себе зерна будущего упадка. Гуманизм и прогресс в конкретном историческом проявлении слишком часто требовали от человека быть для других. Требовали отказаться от своей собственной игры.
Иерархии стоят на этом: быть для других. Даже сами распорядители, как правило, лишь обслуживают иерархию. Как пела в позднесоветские годы группа «Nautilus Pompilius»: «Здесь первые на последних похожи. И не меньше последних устали, быть может, быть скованными одной цепью, связанными одной целью…»
Иерархии сопротивлялись отчаянно, мобилизовав все научные и технологические достижения Нового времени для сохранения контроля над присвоенным временем человека. Но уступили под напором новых средств распространения информации.
Новая эволюционная революция стала революцией возможностей. Доступные каждому средства распространения и обмена (!) информацией – ксерокс, факс, компьютер, смартфон, мессенджеры и Интернет – обеспечили человеку невероятный до тех пор спектр возможностей, чтобы вести свою собственную игру.
Но! – количество перешло в качество: способов присвоения времени стало слишком много.
Человек до крайности фрустрирован революцией возможностей. Возможно всё. Но если ты не воспользовался шансом, то винить некого. Это страшно.
Быть самим собой – значит быть для себя. Но как мало людей умеют быть для себя!
Мы родились и выросли, воспитаны и обучены жить в высокоиерархичном обществе. Наши родители, наше деды и прадеды жили в таком обществе и передали нам свои взгляды и привычки. Но для человека как для биологического вида совершенно не характерно жить в жестких высокоиерархичных сообществах.
Иерархии аграрных империй возникли как ответ человечества на жесточайший неолитический экологический кризис, который, как говорят ученые, сократил численность человечества в десять раз.
Революция возможностей стала апофеозом распада подобных иерархических структур. При этом навыки жизни и процветания вне иерархий отчасти утрачены, а отчасти не приобретены.
Поддержание достигнутого технологического уровня, с одной стороны, требует сохранения иерархий, а с другой – ускоряет процесс распада иерархий.
Человек изнашивается глубоким перманентным неврозом от столкновения своих животных импульсов, социальных догматов и персональных интересов. И никто не предлагает решения.
По умолчанию предполагается, что жить умеют все.
Это, конечно же, не так.