Подняв луки, Тоуми и Эми разглядывали деревья над нами в поисках движений. Аимару глядел на холм, нюхая, как медведь, ищущий мед.
Ветерок поднялся, приносил гнилой запах ручья и насыщенный аромат леса над нами. Было чудесно снова оказаться под высокими деревьями. Я месяцами — прошлой осенью — не была под соснами и кедрами, раскачивающимися сверху. Синее небо проглядывало между вершин. Я хотела бросить меч и ножны и забраться на манящие ветки.
Но не стала. Где-то в лесу был мужчина. И Тоуми могла быть права.
Мы с ней уже попадались мужчинам в лесу раньше. Я не хотела, чтобы это повторилось. Хоть когда-либо.
Когда мы дошли до кедра, были следы, где мужчина спрыгнул с дерева и побежал по склону вверх. Сломанные кусты показывали, что он не остался неподалеку.
— Вот твоя стрела, Тоуми, — сказал Аимару, пройдя туда, где стрела вонзилась в землю, покрытую мхом.
— Мужчины не видно? — спросила Эми.
Я указала на сломанные кусты выше по склону.
— Думаю, он уже ушел.
— Чэ, — буркнула Тоуми.
— Может, это все-таки был фермер. Хорошо, что по нему не попало, — я не удивилась, когда Тоуми хмуро посмотрела на меня, но не дрогнула. Она сверлила меня взглядом часто, и я знала, что она могла легко сделать это снова.
Эми прошла между нами.
— Мурасаки, почему тебе не посмотреть на дереве — может, ты узнаешь, кто это был.
Мне не нужно было слышать больше. Я убрала меч в ножны, сунула ножны за спину и поднялась по грубой коре кедра на нижние ветки. Я видела шрамы в коре, которые показывали, что он полез дальше. Я поднялась выше на уровень, добралась до места, откуда он смотрел на нас.
Отсюда было ясно видно пруд, от которого поднимался пар внизу. Я видела гравий, где были Тоуми и Аимару. Пара обезьян вышла из воды и тыкала гальку, наверное, икала оброненную еду.
Еда. Я ощутила знакомый пряный запах. Понюхав, я огляделась, увидела грязную ткань, застрявшую между прутьями. Я схватила ее и поднесла к носу. Запах гвоздичного масла.
Я спустилась с дерева как можно быстрее.
Все трое смотрели на меня.
— Что такое, Мурасаки? — спросила Эми. — Ты в порядке?
— Нам нужно уходить, — выдавила я, подняв ткань. — Это не фермер. Он — солдат.
— Чэ, — рявкнула Тоуми, но побежала с нами из леса.
Аимару остался за нами, оглядывался весь путь до Полной Луны.
* * *
— Дайте-ка уточнить, — буркнула Тоуми, пока мы шли вдоль ручья. — Ты знаешь, что он — солдат, потому что нашла тряпку, которая пахнет как то, что Ки Сан использует от зубной боли?
— Да, — я вздохнула. — Масло, которым мы чистим мечи, чтобы они не ржавели.
Тоуми презрительно фыркнула.
— Я все еще говорю, что мы могли бы поймать его. Он явно испугался нас, раз этот бака убежал.
— Или он просто не хотел, чтобы его нашли, — сказала Эми. — Может, это был Кобаяши.
Я кивнула.
— И я так думала.
Аимару заговорил впервые с тех пор, как мы покинули источник:
— Я не узнал лицо, но он мог быть одним из солдат Матсудаиры.
— Да, — сказала я. — Я забыла, что ты путешествовал с ними. От Трех Рек?
Он кивнул.
— Нам нужно сказать лорду Матсудаиры? — спросила я.
— Лорду Такеде, — сказала Тоуми.
Эми хмыкнула, все еще сжимая лук в одной руке, а стрелу — в другой, готовая выстрелить, если чужак появится из-за деревьев.
— Думаю, нам нужно сказать госпоже Чийомэ. Пусть она решает.
Мы все согласились, что это была лучшая идея. Даже Тоуми.
* * *
Пока мы шли, я поделилась тем, что госпожа Чийомэ и Масугу-сан рассказали мне о том, как лорд Ода приказал нашим отца напасть на группу детей лорда Имагавы и на двух юных заложников: племянника лорда Такеды, Масугу, и племянника лорда Матсудаиры, Токимацу.
Аимару удивленно присвистнул.
Эми нахмурилась, но кивнула.
Тоуми глядела на меня.
— Дети? — она плюнула на тропу. — Он хотел, чтобы наши отцы убили детей?
— Да, — я поежилась, вспомнив безумный смех Фуюдори, пока снег падал вокруг нас. — Девушка, которая пыталась всех нас убить… тоже так сказала.
— Почему Ода-сама хотел этого от них? — задумалась Эми.
У меня не было ответа, а Тоуми плюнула снова.
— Сволочь.
Мы тихо прошли к задним вратам Полной Луны.
* * *
Мы сидели на коленях перед госпожой в ее покоях над главным залом.
— Так что вы делали на Горе Огра?
— Гора Огра? — спросила я.
Старушка приподняла бровь, глядя на меня.