Валерий Замыслов
ЯРОСЛАВ МУДРЫЙ
Роман в двух томах
ТОМ 1
РУСЬ ЯЗЫЧЕСКАЯ
1000-летию преславной земли Ярославской, чье яркое прошлое оставило заметный след в истории государства Российского, с сыновней любовью, посвящаю.
«Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно. Не уважать оную — есть постыдное малодушие»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КРЕСТ ЯРОСЛАВА
Холм был высок и крут, ноги его подгибались, сердце учащенно билось, готовое вот-вот выскочить из груди.
Но он упрямо нес и нес тяжкое бремя, выбиваясь из последних сил. Господь все ближе и ближе, но бремя так тяжело, так гнетет к земле, что каждая отвоеванная пядь[1] кажется ему преодоленной верстой.
«Дойти! Непременно дойти!» — неистребимая мысль стучала в его разгоряченном мозгу.
И вдруг он видит, как с холма стремительно несется на него серый округлый валун.
«То испытание Господне», — успевает подумать он, и тотчас валун ударяется о его колено. Жуткая боль охватывает Ярослава и он… падает.
«Вот и погибель настала, мне так и не дойти до Господа. Тщетны все потуги мои. Господи, прости меня, грешного!»
Спаситель, облаченный в белые одеяния, с терновым венцом вокруг головы, в окружении святых апостолов молча стоял на Голгофе и наблюдал, как он, неся тягостный многопудовый крест, взбирался к Господу. Глаза его строги и испытующи. А Ярослав, превозмогая чудовищную боль, с трудом поднимается, и вновь пядь за пядью сокращает путь к Христу. Теперь он страшится одного, чтобы выдержало сердце, чтобы не оборвалось в одночасье, чтобы не провалиться в вечную тьму, так и не совершив своего последнего деяния.
— Дойти, дойти! — хрипло восклицает он и… предстает перед Спасителем…
Апостолы снимают с его плеч крест, а он падает на колени и устремляет свои измученные очи на Иисуса Христа.
— Нелегка была твоя жизнь, сын мой, но ты прославлял Господа в телесах и душах людей и наводнил языческую Русь православием. Твои новины на целое столетие продвинули вперед державу твою и сотворили из нее самую христолюбивую страну в необъятных землях моих.
— Прости, Господи! Но я шел к тому не только через муки и неустанный труд, но и через грехи и честолюбие.
— Путь к великому, сыне, всегда лежит через муки, страдания и большой труд. Грехи же твои, порой, были тяжкие, но истовые молитвы дошли до меня. Честолюбие же твое не обратились в гордыню и тщеславие, и было оно здравым, что дано лишь немногим, и благодаря которому состоялись все твои новины во благо святой Руси. Своей жизнью, делами, поступками, мыслями ты достойно пронес свой нелегкий крест. Остаток же дней твоих…
И на том слова Господа прервались. 78-летний Ярослав Мудрый очнулся от сна, тотчас сошел с ложеницы и встал перед киотом, заставленным образами в серебряных и золотых ризах.
«Что же ты мне не успел досказать, милостивый Господи? Что?»
Горячо помолившись Спасителю, Ярослав Владимирович вновь опустился на ложеницу, и перед ним замелькали картины детства, отрочества и насыщенной трудами молодости.
В те времена Русь была дремотной, громоздкой и неповоротливой. Она вздыхала, ворочалась, порой, отбивала набеги степняков, но по-прежнему оставалась окованной тяжелыми веригами, находясь в плену древних княжеских и боярских препон и старообрядческих верований.
Князь Владимир, отец Ярослава, дабы окрестить местных язычников, загнал киевский народ в Днепр, но Русь еще на многие десятилетия так и оставалась старообрядческой, особенно Северо-Восточная Русь, отгородившись от Киева непроходимыми лесами и болотами. Нет ни дорог к городам и весям, нет водных путей (на Волге — ни единого русского города), нет безопасного выхода к морям, нет храмов, нет бойкой торговли, нет крепкого, сжатого в кулак, войска…
Южные острожки, поставленные Владимиром Святославичем, стали для печенегов дырявым щитом, набеги происходили каждые два-три года. Земли чуди, веси и меря отошли эстам, ливам и норманнам. Ляхи[2] вновь отвоевали Червенские города. На Руси — ни единого каменного храма, ни единого духовного училища, ни единого русского священника, ни единого русского святого…
А Русь дремала, лежала улежно, как застойное болото. Не сказались на смене быта Руси и походы на зарубежные земли князей. Они одерживали славные победы, но уклад русичей оставался прежним, каким он и был многие века.
1