Союз с Генрихом не сулил князю Ярославу прямых политических выгод, поскольку Франция находилась слишком далеко от Руси и интересы двух государств практически не пересекались115. И тем не менее киевский князь охотно откликнулся на предложение французского монарха, увидев в нем лишнее подтверждение того уважения, с которым относились к нему в Европе. Генриху было уже под пятьдесят, брак с Анной, которая годилась ему в дочери[88], стал для него третьим. Трудно сказать, почему его взоры обратились именно к Киеву. Полагают, что он хотел исключить для себя возможность вступления в брак с хотя и отдаленной, но родственницей (известно, что отец Генриха, король Роберт Капет, был отлучен от церкви именно за то, что вынужден был взять себе в жены троюродную сестру) и потому не решился искать супругу среди европейских принцесс, с большинством из которых он находился в той или иной степени родства117. Однако не исключено и другое: слава о дочерях русского князя Ярослава, украсивших дворы уже нескольких европейских стран, дошла и до Франции — именно так изображают дело позднейшие французские историки. Генрих услыхал «о прелестях… Анны, дочери Георгия (Ярослава. — А. К.), короля России… и он был очарован рассказом о ее совершенстве», — писал, например, французский историк XVII века Ф. де Мезере118. Тем более что при дворе Генриха хорошо знали о том, что русские князья находились в свойстве́ с византийскими императорами, наследниками римских цезарей: ведь еще отец Генриха Роберт пытался свататься к одной из византийских принцесс (может быть, даже к Анне, будущей супруге князя Владимира Святого), но так и не решился на это — а между тем порфирородная Анна стала-таки женой правителя Киевского государства119.
Когда же именно дочь Ярослава приехала во Францию и когда состоялось ее бракосочетание с Генрихом Французским? Русские летописи, как обычно, ничего не сообщают об этом и даже не называют имени Анны (впрочем, как и всех остальных княжон Ярославен). Французские же источники содержат противоречивые сведения. Чаще всего историки датируют бракосочетание весной 1051 года, и для этого есть определенные основания. Согласно Житию святого Литберта, епископа (на севере Франции), бракосочетание Генриха I и Анны Русской произошло в Реймсе в тот самый день, когда там же был рукоположен в епископы Литберт, то есть в 1051 году, вероятно, на Пасху или на Троицу (соответственно 31 марта или 19 мая)120. Но встречаются в литературе и другие, более ранние даты, например Троица (14 мая) 1049 года121. Между тем сохранилась грамота ланского епископа Элинана от 3 декабря 1059 года, подписанная самим королем Генрихом и датированная 29-м годом его правления и 10-м (!) годом жизни наследника престола Филиппа, сына Генриха и Анны. Но если Филипп, как следует из этой грамоты, появился на свет в 1050 году (не позднее 3 декабря), то, значит, его родители должны были вступить в брак не позднее февраля того же года, а скорее, в предыдущем, 1049 году122. (Обычно рождение Филиппа датируют 1052 годом.) Помимо Филиппа, Анна родила еще двоих сыновей — Робера (умершего в младенчестве) и Гуго, ставшего родоначальником королевской ветви рода Вермандуа.
На своей новой родине русская княжна сумела снискать уважение подданных. В те времена византийская культура и византийская образованность ценились очень высоко; Анна же во многом принадлежала именно византийской культуре — неслучайно французские хронисты называли Русь греческим краем. В предыдущей главе мы уже говорили о том, что Анна превосходила образованностью не только своего супруга, но и многих лиц из его окружения; да и вообще Франция XI века, как это ни парадоксально, могла показаться ей неким захолустьем Европы по сравнению с Киевом. (В этой связи часто цитируют слова из письма, якобы отправленного Анной на родину, отцу: «В какую варварскую страну ты меня послал, — сетовала дочь Ярослава, — здесь жилища мрачны, церкви безобразны и нравы ужасны». Но слова эти едва ли извлечены из подлинного сочинения русской княжны; скорее, они принадлежат перу романиста или, может быть, автора какого-то политического памфлета, причем явно позднего происхождения123.) Помимо знания грамоты, Анну отличали ревностное благочестие и набожность — качества, которые современные исследователи склонны считать результатом семейного воспитания, характерными для всех детей Ярослава Мудрого. Сохранилось послание папы Николая II, адресованное королеве Анны и датированное 1059 годом. «Слух о ваших добродетелях, восхитительная дева, — писал понтифик, — дошел до наших ушей, и с великой радостью слышим мы, что вы выполняете в этом очень христианском государстве свои королевские обязанности с похвальным рвением и замечательным умом».
88
Точный возраст Анны мы не знаем. Французские источники полагают, что она родилась в 1025 году, но на каком основании, неизвестно. Не исключено, что именно о рождении Анны сообщается в «Истории Российской» В. Н. Татищева под 1032 годом116; в таком случае к 1048 году Анне должно было быть шестнадцать лет — вполне подходящий возраст для невесты.