В целом же последние годы Ярослава протекали относительно спокойно, без внешних потрясений, войн или мятежей. Своим сыновьям он оставлял Русь совсем не такой, какой застал ее в начале своего киевского княжения. За тридцать пять лет его пребывания на престоле разительно изменился не один Киев, главный город его державы, но и прочие русские города, украсившиеся, по выражению западного хрониста, «белой ризой церквей». Единое Киевское государство связывали не только железная воля киевского князя, но и созданная им система государственной власти — принятые им законы и установления, составившие его знаменитый судебник, Русскую Правду; целая иерархия княжеских слуг, исполнителей княжеской воли — посадников, судий, вирников, то есть сборщиков княжеской виры, которые в каждом конкретном случае могли действовать уже не по прямой указке князя, но сообразно выработанной им общей политике; наконец, получившая при Ярославе свое оформление церковная организация, возглавляемая киевским митрополитом и епископами. На рубежах Русской земли вырастали новые города и крепости, в том числе и те, которые были названы именем самого князя, — Ярославль на Волге, Юрьев в Чудской земле, другой Юрьев на Роси. И имя Ярослава, равно как и имя его небесного покровителя, ставшего покровителем всей Руси, святого Георгия, защищало Русскую землю подобно самым прочным крепостным стенам и земляным валам.
Каждый из этих городов, да и многие другие города Русской земли, такие как Ростов или Суздаль на востоке, Псков и Новгород на севере, Берестье или Белз на западе, Корсунь или Треполь на юге, становились этапами его жизненного пути, очерчивая некий земной круг, вобравший в себя всю бурную жизнь князя: его походы, его битвы, его победы и поражения, заключенные им мирные договоры; его доблесть, мужество, его рассудительность, его изворотливость, хитрость, коварство, его жестокость, порой его откровенную трусость — ибо все эти качества он проявлял в своей жизни в избытке. Круг замыкался или, точнее, почти замыкался (ибо если князь появился на свет близ Киева, в сельце Предславино на Лыбеди, то завершал он свою жизнь в ближнем к Киеву Вышгороде на Днепре), оставляя едва различимый — особенно в масштабах всей огромной Руси — зазор между точкой его прихода в мир и точкой ухода из мира…
По-видимому, еще при жизни князь предоставил уделы своим сыновьям: как мы уже говорили, Изяслав княжил в Турове, а затем еще и в Новгороде, Святослав — в Чернигове и, кажется, во Владимире на Волыни (во всяком случае, именно здесь его застало известие об отцовской смерти), Всеволод — в ближнем к Киеву Переяславле. Трое старших Ярославичей особо были выделены отцом; младшие же, Игорь и Вячеслав, не занимали в его планах подобающего им места. Может быть, это объяснялось слабостью их здоровья; известно, что оба младших сына Ярослава умерли еще молодыми людьми: Вячеслав в 1057 году, а Игорь в 1060-м. В истории Руси они не оставили заметного следа[98].
Именно со старшими сыновьями Ярослав принимал важнейшие решения, касавшиеся всего княжеского семейства и всей Русской земли. Так, по мнению ряда исследователей, еще при его жизни и с его ведома трое старших Ярославичей приняли новую редакцию Русской Правды, введя двойную (в 80 гривен) виру за убийство княжеского слуги (установления самого Ярослава признавали лишь 40-гривенную виру)21. Впрочем, «Повесть временных лет» ничего не сообщает об этом, упоминая лишь один съезд сыновей Ярослава, состоявшийся незадолго до смерти киевского князя. И сам этот съезд, и решения, принятые на нем князем Ярославом, оказали огромное влияние на последующие судьбы всего русского государства.
«Еще когда жив был [князь Русский Ярослав], — рассказывает летописец, — нарядил он сыновей своих (то есть дал им ряд, установления. — А. К.)…» А далее следует текст собственно ряда — завещания Ярослава, который, впрочем, киевский летописец едва ли передает дословно22.
«Се аз отхожу [от] света сего, сынове мои, — обращался князь Ярослав к стоявшим перед ними князьями, самому старшему из которых, Изяславу, было без малого тридцать лет, а самому младшему, Вячеславу, — около восемнадцати. — Имейте в себе любовь, потому что вы — братья, единого отца и матери. И если будете в любви между собою, Бог будет в вас и покорит вам противящихся вам, и будете мирно жить. Если же будете в ненависти жить, в распрях и раздорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов своих, которые добыли ее трудом своим великим. Но пребывайте мирно, слушаясь брат брата…»23
98
Может быть, поэтому в некоторых источниках сообщается, что у Ярослава было всего трое сыновей, наследников его власти. Так полагали, например, новгородский книжник, автор статьи «А се по святом крещении, о княжении Киевском», включенный в Новгородскую первую летопись младшего извода (см. ниже), а также автор Псковской второй летописи («…а у Ярослава 3 сына: Изяслав, Святослав, Всеволод»). Трое сыновей Ярослава известны и по скандинавским сагам; правда, поименно названы в них «Вальдимар», то есть умерший еще при жизни отца Владимир Ярославич, «Висивальд», то есть Всеволод, а также некий загадочный «Хольти Смелый», в котором скорее всего следует видеть того же Всеволода Ярославича20.