И вот Ярослав стал военным вождем городка Гнездо. Сильного и значимого родоплеменного центра в регионе. Здесь община была представлена не обычными «бомжами» с палками-копалками, а уважаемыми людьми, ремесленниками преимущественно. Таким палец в рот не клади – по локоть откусят. И власть просто так не отдадут.
Да, им был нужен сильный военный вождь. Но у Ярослава за спиной не было поддержки ни собственной дружины, ни значимой части популяции. Очень удобно. Не свадебный генерал, конечно. Но что-то близкое. Ибо реальная власть парня, несмотря на должность, при сложившемся раскладе была ничтожной. Сейчас, во всяком случае.
Ситуация усугублялась еще и тем, что ему удалось мало-мальски локализовать временной период. Сюда же купцы каждый год ходили, бывавшие в Константинополе. Василевс Феофил умер, а его сын Михаил – который год правил под регентством матери. То есть на дворе были 850-е годы. А значит, что? Правильно. Гнездо стоит на пути грядущей в самом скором времени экспансии викингов. А он – Ярослав – оказался военным вождем этого поселения, да еще в предельно непростом положении… Сказка… Мечта просто…
Вот с такими мрачными мыслями и вернулся парень во двор усадьбы. А там уже «шел пожар во время наводнения». Какие-то незнакомые люди суетились и что-то куда-то тащили. Но не наружу, а внутрь, что радовало. Все подряд заносили: от шкур, отрезов ткани и каких-то корзин со всякой всячиной до банальных дров и сена. Да, да. Их, как оказалось, эти ушлые родичи тоже вынести не постеснялись. То-то ему с вечера показалось, что здесь пустовато – словно Мамай прошелся…
– Любава, посмотри, все ли вернули из того, чем владел твой отец.
Девушка кивнула и рьяно бросилась выполнять это распоряжение. А вот те самые родичи, что также присутствовали во дворе, такому повороту не сильно обрадовались. И, как выяснилось, неспроста. Слишком многое они «забыли» вернуть. Случайно, разумеется.
Старейшины, наблюдавшие за этим, помалкивали. Слово сказано. Ряд заключен. Да и самоуправство родичей – репутации им не добавляет. Удобный повод их потом поприжать. Тем более что собачился с ними не Ярослав, а его женщина – их кровный родич, которого они, наглецы, ограбили. Хороший шаг. Красивый.
– Не любо тебе быть нашим вождем? – тихо спросил один из старейшин у нашего героя, когда никого рядом не было.
– Я дал слово, – с раздражением заметил парень.
– Но неохотно.
– Это что-то меняет? – повел бровью Ярослав. Старейшина усмехнулся, чуть кивнул, принимая ответ, и отошел к своим.
Часа полтора спустя бардак закончился. И все ушли, оставив на дворе только Любаву с Ярославом да кучу барахла. Девчонка суетилась – рассовывала все по старым местам. Парень же смотрел на все это равнодушно. Он думал о другом. Ему ведь теперь здесь жить. Какое-то время, во всяком случае. Коптиться в этом жутком жилище и кормить плантации насекомых. Да и сексом вот с этой чумазой особой заниматься. Мда. Сексом…
Для раннего Средневековья она была довольно высокой, хотя заметно ниже его. Узкое лицо с хорошо очерченным подбородком. Выступающий прямой нос с небольшой горбинкой. Аккуратные губы – не нитки, но и не пухлые пельмешки. Естественные. Приятные. Голубые глаза. Прямые волосы, достаточно густые, цвета грязной соломы. Скорее всего, если их отмыть от грязи и копоти, окажутся весьма светлыми… отмыть… Не красавица, но и не уродка. Просто обычная девчонка приятной наружности.
– Любава, – окликнул он ее.
– Ась?
– Я помыться хочу. Как в ваших краях это принято?
– Помыться? Тю. Да ты чистый. Чего тебе мыться-то?
– И тебе следовало бы. Нам ложе делить, а блохи да грязь нам в компанию не надобны. Там, откуда я родом, приговаривают, что ежели забавляться в грязи, то Бог может от ребенка отвернуться, приняв за зверя дикого.
– Так воды надо… – как-то растерянно произнесла она и скосилась на два тяжеленных деревянных ведра. Даже на вид слишком тяжелых для нее.
– Найдешь, кто ее натаскает? Этого хватит в оплату? – сказал он, достав маленькую бронзовую византийскую монетку – фолис, литье которой начали после долгого перерыва при Василевсе Феофиле.
Любава взяла монетку. Осмотрела ее со всех сторон. Кивнула и быстро удалилась за ворота. Четверти часа не прошло, как смутно знакомые парни заявились и занялись делом. Основательно. От души. Наполняя все, что Любава укажет. А потом еще и кланялись, благодаря за плату.