«Наша козырная карта»;
«Вдруг он для этого меня привел?»;
«Думай, девочка. Ду-май»;
«Как сделать так, чтобы мне не стало плохо?»;
«Его ведь можно попросить?».
Пазл складывался. Но как решиться на самый сложный в жизни шаг? Здесь и сейчас? Вот как?!
— Лиза, не думай даже. Если так можно сделать, то идем, — потянул за руку Рональд, вытаскивая девушку в реальность. Где пели птицы и где рядом стоял он.
Всего лишь тело. Просто дом. Да, риск. А кто-то больше сотни лет рискует!
Лиза выдохнула, вдохнула, стиснула ладонь Рона, понимая, что он бы — смог. А она? Она чем хуже?
— Да нет же, Солнце, ты не так все понял, — сбивчиво заговорила Лиза. — Ему не нужен ты. Но мне надо знать наверняка и точно. Рональд, ты точно меня любишь? Меня, именно меня? Я могу себя тебе доверить? Не на день, и не на год, а навсегда? Ты справишься? Ты сможешь? Не уточняй, не задавай лишних вопросов, просто скажи — нет или да?
— Лиза, да что с тобой такое?!
— Нет или да?
— Лиза…
— Рональд! Да или нет?!
— Конечно, да, — ответил Рон без колебаний. — Но…
— Прочее неважно, — поспешно перебила Лиза. — Тогда — идем. Идем, скорее, — она развернулась и уверенно пошла назад. — Он мне не может предложить. А я могу! Я попрошу его, сама. А вдруг он согласится? — недавними словами Рона заговорила девушка, прибавляя ход.
— О чем попросишь? Что он не может предложить?! Да хватит уже, Лиза!.
— Потом скажу, — девушка уже бежала, быстро, боясь, что может опоздать и не успеть. Тропинка, обычно короткая, сейчас как будто удлинилась, вытянулась, и девушке казалось, что до вожделенной цели добираться целый век; но вот увидела тот дом, порог, распахнутую дверь — она схватилась за косяк, остановилась и перегородила собой путь, не впуская вовнутрь Рона. — Подожди меня снаружи. Пожалуйста, не заходи. Я быстро. Честно. Рональд, я люблю тебя. Все будет хорошо. Теперь я знаю точно.
— Лиза! Не надо! — схватил плечо. Она отстранила его руку.
— Жди, — захлопнула дверь перед носом Рона и, чувствуя, как сердце разрывается в груди от бешеного ритма, повернулась к Ярому-Коту. Он сидел, навалившись на стену, и на нее смотрел. Не шевелился. Выжидал.
— Ты хитрый, Котик, — волнуясь, подошла к нему. Села на корточки. Прикрыла глаза — огненные нити, объявшие его тело с ног до головы, в темноте горели слишком ярко. Заработала руками, подхватывая их и отбрасывая прочь, они таяли и исчезали. — Сейчас, скоро, подожди, — уже ладонью, а потом и двумя, с нажимом, проводила по рукам и по ногам, по животу, по голове, спине и по бокам — так нитей к руке цеплялось больше — и нервно стряхивала их.
Лизе никто не говорил, но она точно знала, что именно так и выглядит физическая боль. Как тонкая, колышущаяся, красная полоска, жгучая, буравящая владельца насквозь, и чем она ярче, чем длиннее, тем сильнее боль. Что убрать ее может только кто-то другой, самому себе нельзя, все по законам правильного мира, откуда вышел Ярый.
— Ты очень хитрый. Ты все просчитал, и подстелил соломку. Ты ведь подслушал нас ушами Рона? Знаешь, зачем я пришла? Да что же их так много… — собрала огненный пучок в районе живота и разом вырвала. — Ты абсолютно прав. Я думать не умею. Ведь ты же сразу мне сказал, что все в моих руках. Дал наводку, намекнул. Я не умею слушать. Ты никуда сегодня не пойдешь. Мне еще многому надо научиться, я не хочу бросать на пол пути. Последняя, — и потянула ниточку из правого плеча. — Я завтра их опять подчищу. Кот. Котик… — только теперь осмелилась взглянуть в его глаза. Лицо напротив не смотрелось маской. Ожило. Веки моргали, на лбу собрались складки, ходили желваки. Он то щурился, то слишком расширял глаза. Лиза в первый раз увидела, как Ярый полностью вышел из себя и стал выглядеть почти нормально.
Голос ее чуть было не задрожал, она прокашлялась и сказала, уверенно и твердо:
— Ярый. Пожалуйста. Я очень тебя прошу. Прими в подарок мое тело. Делай с ним все, что захочешь. Мне все равно. Я так хочу. Возьми.
Кот резко наклонился к ней. Шелковые волосы коснулись плеч Лизы, ноздри втянули ее запах. Хищный взгляд пробежался с головы до пят.
Уголки губ медленно поднялись, обнажая острые и белые клыки. Девушка непроизвольно сжалась, от напряжения в ушах раздался звон — а вдруг откажется? Вдруг не пойдет на сделку? И что тогда?!
— Согласен, — промурлыкал он.
Глава 22
Последние задания
Лиза быстро научилась входить в себя. Когда вошла в первый раз, то… испугалась. Как же там было грязно, серо, сколько ограждений построено, границ, и сверху, и снизу, и по краям; а уж сколько хранилось абсолютно бессмысленных вещей! Старые обиды перекатывались по пространству, большие, раздутые, но полые внутри; толстый слой плесневелых сомнений, кишащий червями, покрывал стены; липкая зависть с неприятным запахом сочилась из щелей; огонь вспыльчивости разгорался то тут, то там; в воздухе застыл ядовитый туман накопленной злобы, а ноги засасывала трясина подозрительности. Многочисленные призраки сновали туда-сюда, и в одних она узнала отца, в других — мать, в нескольких признала Тима. Были и другие люди, некоторых она уже и вспомнить не могла. Они бессовестно бродили по душе, оставляя за собой грязные следы, которые едва начинали исчезать, как их месте тут же появлялись новые.