Леша молча кивнул. Отец поцеловал его, забрался в машину, положив рядом с собой багаж, но дверь не закрыл.
- Лешка! А ты помнишь, какой у тебя артистический талант? - спросил он, улыбаясь. - Помнишь, как ты здорово Волка из "Ну, погоди!" копировал?
- Помню, папа, - вяло ответил Леша.
- Вот так и веди себя, а не пасуй в случае чего. Идет?
- Идет, - уже совсем уныло сказал Леша.
- Ну, счастливо тебе! - Тараскин захлопнул дверь, и машина укатила.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Бросив телефонную трубку, Матильда в ярости быстро зашагала, не разбирая дороги. Но потом она поняла, что удаляется от дома, и повернула назад. Она так и кипела после разговора с Юлькой. Она понимала, что эта заноза Юлька может и в самом деле явиться со своим Тузлуковым к ней во двор, и Матильду отчаяние взяло, когда она подумала, как будет хохотать Юлька, узнав, что Леша Тараскин отнюдь не уголовник, а, наоборот, маменькин сынок или, точнее, бабушкин внучек и что остальные юные новоселы - самые нормальные дети. Но Матильда умела мечтать, и это всегда помогало ей уйти от грустной действительности.
Вот и теперь она представила себе, как во двор входит улыбающаяся Юлька, а с ней готовый к драке Тузлуков. И что же эта парочка видит? Посреди двора стоит она, Матильда, а позади нее - банда самого отборного хулиганья! Вот глаза Юльки встретились с холодным, как сталь, взглядом Матильды. Вот Матильда оглянулась на своих, чуть заметно кивнула в сторону Юльки, и вся банда двинулась на пришельцев. Прошла всего лишь минута, и вот уже Юлька и ее поклонничек ревмя ревут, улепетывая от дома номер восемнадцать. Носы у них разбиты, физиономии в синяках, одежда порвана и вся в грязи.
Возбужденная столь чарующей картиной, Матильда ускорила шаг и незаметно для себя стала нагонять двух мальчишек, шедших впереди. Это были Сема и Шурик. Они успели поговорить по телефону и теперь возвращались домой, вспоминая все, что говорила Юльке Матильда: и хороший хук справа, которым она владеет, и то, что Леша Тараскин побывал в колонии, и то, что другие ребята в их доме по своей отчаянности не уступают какому-то Тузлукову.
- А откуда она все это знает? - проворчал Сема. - Еще не во все квартиры въехали, а она уже про всех знает.
Щупленький Шурик был мальчиком очень рассудительным для своих лет. Он напомнил Семе, что Матильда - дочь управдома, а управдом может знать многое о будущих жильцах. Возможно, о хулиганах и дебоширах ей сообщают из милиции, чтобы она знала, с кем будет иметь дело.
Эта часть разговора не достигла слуха Матильды: собеседники были еще далеко от нее. Но вот она приблизилась к ним и услышала:
- А тебя здесь еще никто не лупил? - спросил Шурик.
- Не-а. Мне бояться нечего. Меня, наоборот, где мы жили, все боялись.
- Тебя? - В голосе Шурика послышалось недоверие.
- Не меня самого, а моего брату Демку. Он всех на нашей улице лупил.
Матильда еще не познакомилась ни с кем из ребят во дворе, но некоторых она уже знала в лицо, в том числе и Демьяна Водовозова Семкиного брата, который был примерно одного возраста с ней. Этот разговор заинтересовал Матильду, и теперь она старалась шагать неслышно, чтобы мальчишки не оглянулись на нее.
- Мать с отцом прямо измучились с ним, - продолжал Сема.
- Измучились?
- Ага. Ко всем пристает. И в школе, и на улице. Его тоже в милицию уже таскали.
Матильде было очень интересно узнать, кого еще из ребят во дворе таскали в милицию. Но вступать в разговор с мальчишками она не стала, предпочла следовать за ними молча.
Сема не врал, говоря, что Демьяна боялась вся улица. Только это была не улица, а переулочек, состоявший из нескольких деревянных домишек, обреченных на слом, и жили в нем с десяток мальчишек и девчонок, среди которых никого не было старше Демьяна. Все они, действительно, боялись своего вожака: он правил ими круто и часто пускал в ход кулаки. Любил подраться он и в школе.
Шурик погрустнел. Семке хорошо, подумал он. А каково придется ему, Шурику, в этом доме, напичканном шпаной? Ведь у него нет старшего брата с хорошими кулаками, есть только старшая сестра Оля, которая сама может пострадать от хулиганов. Но Шурик, повторяю, был мальчик сообразительный. Он вспомнил один эпизод из жизни своей сестры и решил приукрасить его, пофантазировать на эту тему, чтобы хоть немного обезопасить себя, а заодно и Олю. Он громко вздохнул.
- Мои родители тоже измучились с Ольгой.
- С кем? - переспросил Сема.
- С Олей, моей сестрой.
- А чего она?
Шурик вздохнул еще громче.
- Каратэ, - грустно сказал он.
Семка повернул курносую физиономию к собеседнику.
- Какое каратэ?
Теперь Шурик обратил к Семке свое лицо с остреньким носиком.
- Ну, вот, например, что такое борьба самбо ты знаешь?
- Ну, знаю. По телевизору видел.
- А что такое дзюдо?
- Ну... вроде самбо, тоже борьба такая.
- А джиу-джитсу?
- Ну... ну, тоже чего-то такое.
- Так вот, каратэ... - И Шурик принялся объяснять Семке, что каратэ - очень жестокий вид борьбы, которым пользуются гангстеры и международные разведчики. - Ну, и вот, - с новым вздохом сказал Шурик. У нас есть дядя Костя... Он знает каратэ. И он научил Ольгу приемам. И вот теперь, значит, она калечит людей.
Матильда видела, что Сема смотрит на Шурика очень внимательно.
- Это как калечит?
- Ну... подойдет к кому-нибудь - раз! - и сшибла с ног.
- А за что она его?
- Ну... чтобы ловкость свою показать.
Приврать Шурик умел не хуже Матильды, но пользовался этим даром лишь в случае надобности. У него, действительно, был дядя - спортсмен, только занимался он не каратэ, а самбо. Некоторые приемы самообороны он продемонстрировал своим племянникам, Оля провела один из таких приемов в школе, и это вызвало большой скандал.
- И взрослых калечит? - спросил Сема.
- Кого хочешь, - вздохнул Шурик.
- А почему ее не привлекли? Что-то чудно: она людей калечит, а ее не привлекли. Наш Демьян два стекла разбил - и то его в детскую комнату, а тут... Нет, что-то чудно!
Шурик быстро нашел выход из положения. Он сказал, что Оля всегда совершает свои нападения без свидетелей, а когда пострадавшие жалуются в милицию, там никто не верит, что такая хрупкая девочка может сбить с ног взрослого человека.