— Верно. — Мстислав серьезно кивнул, и вместе со светловолосой направился к хлеву.
Остальные ребята последовали их примеру, за исключением Венцеславы и Мороза, которые не знали, куда себя деть. Оба любили выполнять свою работу заранее — из-за чего и попали в неловкую ситуацию, оставшись наедине друг с другом. Напряженная пауза затянулась. Мороз все же уступил девушке, успевшей от неловкости слегка побледнеть.
— Мне не стоило грубить.
Слегка поколебавшись, девушка всё-таки посмотрела ему в глаза, и плотно сжав губы, кивнула несколько раз. Извиняющийся взгляд и нервно сжатые пальцы говорили сами за себя — она тоже испытывала вину за то, что потешалась над ним.
— Я тоже зря смеялась над тобой, — Слава осторожно подошла к юноше и протянула руку, замерев. — Мир?
— Мир.
Мороз, поколебавшись, все-таки протянул руку в ответ. Скрепив слова легким прикосновением пальцев, они тут же отодвинулись друг от друга и развернулись в противоположные стороны. У Мороза появилось странное, знакомое ощущение, которое он испытал, как только увидел Славу в первый раз, отчего юноша сразу понял — добром это перемирие не обернется. В это же время Венцеслава облегченно выдохнула, лицо ее разгладилось, к щекам вместо бледного тона вернулся розоватый оттенок. Юноша развернулся и чуть приподнял руку, как бы в порыве сказать что-то, однако в последний момент, не решившись, остановился. Слава стояла к нему чуть боком, задумчиво глядя в даль. Брови чуть нахмурились, на лице повисла задумчивость. Наблюдая за девушкой, Морозу начало казаться, что глаза у нее чересчур глубокие и почему-то печальные, как будто глубоко на дне засела тяжелая тоска. Пара так и стояла бы: один наблюдая за девушкой и изменениями на ее лице, другая — за качающийся листвою от течений ветра, витая в собственных мыслях. Вдруг их окликнули, отчего оба всполошились, и чуть потоптавшись на месте, разошлись каждый в свою сторону.
Несмотря на долгие утренние разговоры, для ребят день вышел насыщенным. А у Мирины дела обстояли не так хорошо. Как на зло, Светозара, жена Духовлада, заболела болезнью, которую знахаркам излечить было сложно. Ее мучила сильная головная боль и бессонница уже целую луну, а отвар из коры дуба, шалфея и чистотела не помогал в должной мере. Старшая знахарка решила разобраться, и придя к ним в дом вместе с внучкой, стала выяснять все подробности, пока младшая рядом варила новую порцию целебного напитка. Внимательно следя за огнем и количеством растений, добавляемых в отвар, Мирина старалась вслушиваться в разговор взрослых. Однако маленькая дочка Светозары, снующая тут и там решила, что полезнее юной целительнице будет поговорить именно с ней.
— Богдана, не трогай котел, обожжешься. — как истинный знаток, Мирина отодвинула девочку от места работы. Богдана настоятельно просилась помочь, и после долгих упрашиваний, знахарка все же сжалилась и дала распоряжение. — Если хочешь помочь, отдели цветки зверобоя от корней.
Богдана тут же радостно захлопала в ладоши, присела рядом и нетерпеливо поерзав, дождалась, пока ей в руки сунут травы. Со стороны на эту картину смотрел ее брат, недавно участвовавший в разговоре со взрослыми. Он отделился от стены, и не став бить баклуши, подсел к Мирине с другой стороны.
— Выглядит сомнительно, — мальчик бросил грустный взгляд на котелок, а затем обратился к девочке. — Уверена, что это поможет?
— Конечно поможет! Я вложу всю свою любовь в это лекарство, — его сестра тут же высунулась и впихнула ему в руки половину трав, — Сиди, помогай лучше.
Между детьми повисла умиротворяющая тишина, прерываемая тихими переговорами взрослых. Ребята старательно отбирали растения и отделяли цветки от корней, а некоторые части растений складывали в специальную корзинку. Постепенно варево в котелке начало закипать и Мирина аккуратно подняла крышку, отчего на всех троих повалил густой пар. Дети невольно закашлялись и зажмурились от резкого перепада температуры — взрослые же, ненадолго отвлекшись и добродушно посмеявшись над ними, вернулись к обсуждению. Богдана недовольно потерла глаза и снова уставилась на поток густого пара, затем перевела взгляд на тени, танцующие на стенах, теперь уже с легким испугом в глазах. Тело ее напряглось, отчего она сжалась и еле слышно прошептала:
— Опять… — девочка растерянно заморгала и потрясла брата, потянувшись к нему через Мирину. — Тихомир, оно опять здесь!
— Где? — мальчик подозрительно огляделся, выискивая малейшие признаки, указывающие на чужое присутствие.