— Вы американцы? — спросила я.
— Да, мы американцы, — отвечал Густаво, — но это не имеет никакого значения.
— Как это — не имеет? Нас арестовали аргентинцы, требовали во всем признаться, угрожали расправой над детьми, надо мной, и вдруг появляетесь вы, американцы, и хотите о чем-то со мной поговорить.
— Видите ли, ваш муж, да и вы тоже собирались работать против моей страны и, возможно, уже и начали эту работу здесь, в Аргентине. Вот почему мы здесь. И я прошу вас рассказать нам все, что вы знаете о работе мужа, о его связях, контактах…
— Еще чего?! С какой это стати я буду вам что-то рассказывать?! Мы что, пришли к вам с поднятыми руками? Мы что— перебежчики? Или мы попросили у вас политического убежище? Арестовали. Назвали русскими шпионами. А доказательств — никаких. Только что и рассчитывали на психологическое давление. Вы, что ли, сказали им, что мы русские шпионы?
Густаво и Дора не смогли сдержать улыбок.
— Ну, если не хотите рассказывать, то напишите…
— Ничего я не буду писать.
— Но ваш муж…
— Вот с ним и говорите. Он втянул нас во все эти дела, пусть и отдувается.
— Вы что, хотите сказать, что ничего не знали о работе вашего мужа? — спросила Дора негромким глуховатым голосом.
— Ну, знать знала, но в детали не вникала.
— А как же вы попали сюда? И вообще в вашу систему? И откуда тогда у вас немецкий паспорт?
— С вашего позволения, — сказал Густаво хрипловатым тоном, — разрешите откланяться, мне пора. Я вас прошу, — обратился он ко мне, — поговорите с мадам Дорой. Она очень квалифицированный работник и превосходно владеет русским языком (до этого говорили на английском). Миссис Ирма, — продолжал он, — я вам хочу уже сейчас сказать, что ваша дальнейшая судьба целиком и полностью зависит от вас. И от нас тоже. Аргентинцам до этого не приходилось сталкиваться с подобного рода делом, вот они нас и пригласили помочь. Мы же все-таки союзники.
— Информацию им о нас передали вы?
В ответ Густаво лишь усмехнулся, но затем сказал:
— Ну что вы, что вы! Это уж вы сами где-то наследили.
— Да, и на следах оставили надпись: «русские шпионы», да?
— А вы знаете, — сказал Густаво. — Вот лично я никогда бы не подумал, что ты— русская. Мы разговаривали со многими людьми из вашего окружения, особенно по бару, но никто не определил вас как русскую. Где же вы так выучили язык?
— Где-где, в школе, конечно.
— В школе — да, но в какой? — сказала с иронической улыбкой Дора.
— В московской средней школе.
Густаво распрощался и ушел, сказав Доре, что машина будет через два часа.
Русский язык Доры был безукоризненным, указывая на ее явно русские корни. Она вела беседу очень аккуратно и осторожно, ни на чем особенно не настаивая, никаких вопросов типа «где явка?», «кто агент?» никогда не задавала. Разговор шел в плане «где родилась — где училась» и тому подобное. О том, кто родители и где живут, отвечать я наотрез отказалась.
— Расскажите тогда о родителях мужа, — сказала она.
— А почему я вам должна о них рассказывать? У него у самого спросите.
— Ну, о своих друзьях, там, в Москве, вы можете рассказать?
— Я же сказала уже вам, что вы имеете дело не с предателями-перебежчиками, поэтому о друзьях своих я тоже ничего говорить не стану.
— Ну, тогда о друзьях мужа, — настаивала она с лукавой улыбкой, ничуть не смущаясь моей резкостью, как будто к такому тону была готова.
— О друзьях мужа пусть вам муж и расскажет.
— А в каком вы звании?
— Что? Какое еще там звание? Я — вольнонаемная. (Звание лейтенанта госбезопасности мне было присвоено только что, во время моей поездки в Союз.)
— А как же вы пошли в разведку?
— Разведку, разведку. У меня о разведке весьма смутное представление. Вышла замуж за аспиранта, а наутро, после свадьбы, он вдруг заявляет, что он — разведчик.
— Ну и что, вы были разочарованы?
— Не так чтоб уж очень.
— И что же потом?
— А что потом? Пришли дяди с Лубянки. Спросили, не хотела бы я поехать с мужем за границу, на работу в особых условиях. Ну кто же у нас не мечтает попасть за границу? Конечно же я согласилась без всяких колебаний. Согласилась также не иметь пока детей, учить язык, который мне в общем-то давался довольно легко.
— А паспорт кто вам дал?
— Ну, здесь, в Аргентине, как жене гражданина Аргентины.
— Нет, я имею в виду паспорт гражданки ФРГ.
— Ну, наши дали перед поездкой.
— И что же вы, не проходили никакой спецподготовки?
— Кое-что рассказали, показали.
— А что именно?
— А что именно, я вам скажу, когда увижу мужа, а до тех пор, пока я его не увижу, разговора у нас не получится. Все. Мне пора кормить детей.