— Я согласна, — кивнула Риас. — Мои источники пока молчат. Ни один из известных кланов не заявлял о подобных агентах. Это либо новая фракция, либо остатки какой-то старой, о которой все забыли.
— Нам нужно объединить усилия в сборе информации, — заключила Сона. — Мои люди будут отслеживать любые аномальные всплески тёмной магии. Ты, со своей стороны, должна усилить патрули. И… — она сделала паузу, — …держи Изаёю Джина в поле зрения. Он — магнит для неприятностей, но и наш главный козырь, если дело дойдёт до открытого столкновения.
Риас согласилась. Две наследницы, две правительницы этой территории, отбросили школьное соперничество. Перед лицом неизвестной угрозы требовалось единство.
Джин не знал об этом разговоре, но чувствовал, что наблюдение за ним стало иным. Более профессиональным. Теперь это были не просто любопытные взгляды, а сеть, раскинутая двумя сильнейшими демонессами школы.
Вечером, возвращаясь домой, он снова ощутил это. Присутствие. Он шёл по пустынным улицам, намеренно выбирая самые тёмные и безлюдные маршруты. Он хотел выманить преследователя.
Он остановился посреди заброшенной парковки, освещаемой лишь одним тусклым фонарём.
— Я знаю, что ты здесь, — произнёс он в тишину. — В прошлый раз вы ушли. В этот раз поговорим.
Из-за бетонной опоры бесшумно выскользнула тень. Тот же силуэт, что он видел в лесу. Существо, сотканное из сгустившейся тьмы, с неясными очертаниями. Оно не стало нападать, просто замерло в десяти метрах, изучая его.
— Кто вы такие? — спросил Джин. — Что вам нужно в этом городе?
Тень молчала. От неё не исходило ни звука, ни эмоций. Лишь холодное, внимательное наблюдение.
Джину это надоело. — Не хочешь говорить? Заставим.
Он сорвался с места. Его скорость была ошеломляющей. Прежде чем теневое существо успело среагировать, он уже был рядом. Его рука сомкнулась на том, что должно было быть плечом твари. На ощупь оно было плотным, но холодным, как застывший дым.
Существо не издало ни звука. Когда Джин схватил его, оно лишь дёрнулось, и по его тёмному телу пробежала багровая руническая вязь.
«Печать самоуничтожения», — мелькнуло в голове Джина. Он попытался раздавить печать своей силой, прервать процесс, но было поздно.
Теневой разведчик вспыхнул изнутри алым светом и беззвучно рассыпался в прах, который тут же развеял ночной ветер. Ни следа. Ни капли крови. Ничего.
Джин остался стоять один, глядя на пустую ладонь.
Они не просто наблюдали. Они изучали его. И они были готовы умереть, лишь бы не выдать своих секретов. Это уже не игра. Это охота. И он, похоже, стал одной из главных целей.
Раздражение сменилось холодной решимостью. Эти твари нарушали его покой. Они превращали его жизнь в поле для своих шпионских игр. А этого он не собирался терпеть.
Он достал телефон и набрал номер Риас.
— Гремори, — его голос был ровным, но в нём слышался металл. — Один из твоих «наблюдателей» только что самоуничтожился у меня на глазах. Похоже, пришло время перестать ждать и начать действовать. Рассказывай, какой у вас план.
На том конце провода повисла секундная тишина, а затем раздался решительный голос Риас:
— Я знала, что этим кончится. Собирай всех. Мы начинаем охоту.
Глава 7
Звонок Джина подействовал как удар гонга, возвещающий о начале нового акта. Его ровный, холодный голос, сообщающий о самоуничтожении шпиона, развеял последние остатки благодушного спокойствия в клубе Оккультных исследований. Стало ясно: пассивная оборона и наблюдение больше не работают. Враг был готов на всё, чтобы сохранить анонимность, а это означало, что его цели были достаточно серьёзны, чтобы оправдать такие жертвы.
Риас немедленно созвала экстренный "военный совет". Вскоре в клубной комнате собрались не только её верные фигуры, но и президент студсовета Сона Ситри со своей заместительницей. Атмосфера была пропитана напряжением; шутки и праздные разговоры были неуместны.
— Он прав. Хватит сидеть в обороне, — заявила Риас, обводя всех собравшихся решительным взглядом. Её аристократическая сдержанность уступила место твёрдости полевого командира. — Мы нанесём удар первыми.
Джин, прислонившись к стене у камина, молча слушал. Он уже сделал свой ход, теперь была их очередь действовать.