– Ты должен это увидеть, – сказал Киссун, глядя на искаженное мукой лицо. – Яффе, посмотри на меня. Я хочу, чтобы ты это увидел.
Тесла взглянула в разрыв. Сколько еще волн нужно преодолеть иадам, чтобы оказаться на берегу? Дюжину? Полдюжины?
Яффе раздражал Киссуна все больше. Шаман начал его трясти:
– Посмотри на меня, черт тебя побери!
Его злость дала Тесле мимолетный шанс заново начать процесс перемещения в Петлю.
– Проснись и взгляни на меня, ублюдок! Это Киссун! Я выбрался! Я выбрался!
Тесла вплела его вопли в общую картину. Ничего нельзя упускать. Яффе, Грилло, вход в Косм, выход в Субстанцию – все это нужно проглотить. И даже она сама – та, кто их проглотит, – должна стать частью перемещаемого. Разжевать и выплюнуть в другое время.
Вдруг крики Киссуна смолкли.
– Что ты делаешь? – спросил он, оборачиваясь к ней. Его украденное лицо, не привыкшее к злобному выражению, превратилось в гротескную маску. Но она не позволила отвлечь себя. Это тоже лишь часть картины, которую придется проглотить. Ко всему нужно относиться одинаково ровно.
– Ты не посмеешь! – сказал Киссун. – Слышишь? Она слышала и ела.
– Предупреждаю тебя, – сказал он, направляясь к ней. – Ты не посмеешь!
Три слова и тон, каким они были сказаны, отозвались эхом в отдаленном уголке сознания Рэндольфа Яффе. Однажды он был в хижине, там сидел человек и точно так же произносил эти слова. Яффе вспомнил душную жару и запах собственного пота. Вспомнил сидящего на корточках у очага высохшего старика. Но отчетливей всего он вспомнил их разговор, который теперь зазвучал в его голове эхом из прошлого.
– Ты не посмеешь!
– Ты машешь красной тряпкой перед быком. Я кое-что уже повидал. И кое-что уже сделал.
Слова напомнили ему о действии. Тогда, скользнув в карман куртки, его рука нащупала нож с тупым лезвием. У этого ножа была страсть к распечатыванию секретов. Заключались ли они в письмах или в черепах.
Он снова услышал слова…
– Ты не посмеешь.
… и увидел то, что было перед ним. Его искалеченная рука – жалкая пародия на прежнюю сильную руку – скользнула в карман. Все эти годы он не расставался с ножом. Лезвие по-прежнему было тупым. И нож по-прежнему был голоден. Остатки пальцев Яффе сжали рукоятку. Глаза сконцентрировались на голове человека из воспоминания. Это была удобная мишень.
Краем глаза Тесла заметила, как Яффе качнул головой; увидела, как он оттолкнулся от стены и занес правую руку. До последнего момента, когда пальцы Киссуна сомкнулись на ее шее, а ликсы обвились вокруг лодыжек, она не видела, что сжимает изуродованная рука. Даже теперь она не позволила себе отвлечься от перемещения. Все стало частью картины, поглощаемой ею. Теперь еще и Яффе. И его поднятая рука. И нож, чей блеск она наконец увидела в поднятой руке. Поднятой и опустившейся на шею колдуна.
Киссун закричал. Его руки соскользнули с горла Теслы и метнулись к собственному горлу в надежде защититься. Тесле понравился его крик. В нем слышалась боль ее врага, и чем громче кричал шаман, тем больше у нее становилось сил, словно часть силы Киссуна передалась ей вместе с голосом.
Начатое дело показалось Тесле очень легким. Она ощутила все это пространство во рту своего сознания и сделала глоток. Дом вздрогнул, словно от него оторвали значительный кусок, и перенесся в замкнутое время Петли.
Тут же возник свет.
Вечный утренний свет Петли, лившийся через дверь. И тот же ветер, что дул ей в лицо каждый раз, когда она бывала здесь, ворвался в комнату, подхватил часть чар иадов и понес их через пустыню. Лицо Грилло стало приобретать осмысленное выражение. Он ухватился за дверную ручку, щурясь на свет и тряся головой, как пес, которого одолели блохи.
После поражения своего создателя ликсы отступили. Но Тесла не надеялась, что они надолго оставят ее в покое. Пока Киссун не успел снова натравить их, она бросилась к двери, задержавшись лишь для того, чтобы вытолкнуть Грилло из дома.
– Ради всего святого, что ты сделала? – спросил он, когда они шагнули на выбеленную землю пустыни.
Она поволокла его прочь от перемещенных в пустыню комнат, что трещали по всем швам под натиском идущих через Субстанцию.
– Тебе хорошие новости или плохие? – спросила она.
– Хорошие.
– Это Петля. Я перенесла сюда часть дома. Теперь она сама с трудом верила, что ей это удалось.
– Я сделала это, – сказала она, словно Грилло с ней спорил. – Черт меня побери, я сделала это!
– Перенесла вместе с иадами? – спросил Грилло.
– Вместе с разрывом и всем, что через него может пройти.
– Какие же плохие новости?
– Это Троица. Тринити. Помнишь? Точка Зеро.
– О господи.
– А это, – она указала на стальную башню, стоявшую в четверти мили от них, – атомная бомба.
– Когда она взорвется? У нас есть время?
– Не знаю, – ответила Тесла. – Может, она не взорвется, пока жив Киссун. Долгие годы ему удавалось оттягивать этот момент.
– А выход отсюда есть?
– Да.
– Тогда давай выбираться. В какую нам сторону?
– Нет, Грилло, не трать время на пустые желания. Мы не выйдем отсюда живыми.
– Ты не сумеешь перенести нас обратно? Ведь перенесла же ты нас сюда.
– Нет. Я должна остаться и досмотреть до конца.
– А вот и конец, – сказал он, указывая на фрагмент дома. – Смотри.
Стены рушились, утопая в облаке белой пыли, словно о них бились волны Субстанции.
– Какого конца тебе еще надо? Давай убираться отсюда на хрен!
Тесла пыталась разглядеть в этом бедламе Киссуна или Яффе, но эфир Субстанции, выплескивавшийся во всех направлениях, был слишком плотным, и его не мог развеять ветер. Они были где-то там, но оставались вне поля зрения.
– Тесла? Ты меня слышишь?
– Бомба не взорвется, пока жив Киссун.
– Ты это уже говорила.
– Если хочешь успеть убраться отсюда, тебе туда. – Она указала за облако в направлении города и дальше. – Поспеши.
– Думаешь, я трус?
– Разве я так сказала?
К их ногам подползла волна эфира.
– Если уходишь, уходи, – сказала она.
Ее взгляд был устремлен на развалины гостиной и холла Кони-Ай. Чуть выше, едва видимый в разливе Субстанции, в воздухе завис разрыв реальности. Он уже вдвое увеличился в размере и продолжал расширяться. Тесла ждала появления великанов. Но сначала увидела людей – двоих, выброшенных приливом на иссушенный берег.
– Хови? – сказал Тесла.
Да, это был он, а за ним Джо-Бет. С обоими что-то случилось. Тела и лица покрывали наросты, словно в их плоти разрасталось какое-то мерзкое растение. Тесла храбро шагнула в набежавшую волну эфира и побежала к ним, зовя их по именам. Первой подняла голову Джо-Бет. Она вела Хови за руку. Она встретилась взглядом с Теслой.
– Сюда – сказала Тесла – Вам нужно выбраться из дыры.
Отравленный эфир принес кошмары, которым не терпелось показать себя. Но, похоже, Джо-Бет удалось с ними справиться, сосредоточившись на одном простом вопросе:
– Где мы?
Ответить оказалось нелегко.
– Грилло тебе объяснит, – сказала Тесла – Позже. Грилло? Он стоял рядом и смотрел тем же отсутствующим взглядом, что и у двери в Кони-Ай.
– Дети, – сказал он. – Почему всегда дети?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала она – Послушай меня, Грилло…
– Я… слушаю…
– Ты хотел убраться отсюда. Я показала тебе дорогу, помнишь?
– Через город.
– Через город.
– На ту сторону.
– Правильно. Возьми с собой Хови и Джо-Бет. У вас еще есть шанс убежать.
– От чего убежать? – спросил Хови, с трудом поднимая голову, отяжелевшую от огромных наростов.