– Что значит «и»? Тебя это не тревожит?
– А что там? Любовное заклинание? Что-то списанное с печеньки с предсказанием?
– Ничего. Пока еще ничего. – Руби вернула блокнот на место. – Зато есть вот что. – Она указала вверх. Гвен подняла голову, ожидая обнаружить паутину или свисающие с потолка чучела, но увидела обычную мешанину из разноцветных мобильников, кристаллов, ловцов сновидений и шарфиков – все то, что можно найти в комнате любой девочки-подростка. Впрочем, других девочек-подростков, кроме Кэти, Гвен и не знала.
– И это. – Руби открыла шкаф и достала что-то с верхней полки.
– Будешь рыться в ее вещах, рано или поздно наткнешься на что-то, что тебе не понравится.
– Ты можешь хотя бы на секунду перестать изображать из себя святую? Смотри. – Она протянула Гвен хрустальный шар, явно из тех, что продаются в «Хрустальной пещере». Стеклянная штуковина, предмет такой же мистический, как эластичная лента.
– У нее явный интерес ко всякой жути и готике. Нисколько не сомневаюсь, что все дети ее возраста верят в предсказания доски Уиджа. Совершенно невинное увлечение. Радуйся, что девочка не сделала себе тату.
Руби шумно, словно стараясь не закричать, выдохнула.
– Ты хотя бы раз можешь встать на мою сторону?
Гвен сделала большие глаза.
– Я на твоей стороне. Успокаиваю.
– Нет, не на моей. Ты пытаешься сказать, что я не понимаю, о чем говорю, что реагирую слишком остро, что веду себя глупо, что я… – Руби остановилась, подыскивая подходящее слово: – Магл!
Гвен едва удержалась, чтобы не улыбнуться.
– Я тебя маглом не считаю.
Руби поерзала на краю кровати. Настроение у нее начало меняться в другую сторону. Наконец губы ее дрогнули, и уголки поползли вверх.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Вы с мамой при мне никогда об этом не говорили, а я и не спрашивала.
– О хрустальных шарах разговоров не было. – Гвен помолчала. – И не помню, чтобы мама так уж много об этом говорила. Она наблюдала за мной. Просила найти какие-то вещи. Как только я перестала выполнять этот фокус по ее желанию, она потеряла ко мне всякий интерес. – Гвен даже удивилась, что слова сестры так больно ее задели. Ларкин был прав: Они задолбают тебя…
– Ты не скажешь Кэти?
– Об этом? Конечно нет.
– И вообще не говори с ней о каких-то силах, о потерянных вещах, о картах Таро. Ни о чем таком.
– Знаешь, ты уже давно дала мне это понять.
– Я работала всю жизнь. Ради Кэти. И не позволю, чтобы все мои труды пошли насмарку.
Чего Гвен никак не ожидала, так это увидеть слезы в глазах Руби.
– Обещаю. – Она погладила сестру по плечу.
Внизу Дэвид и Кэм сидели в неловком молчании за столом; Кэти расположилась на диване с лэптопом и в наушниках. Дэвид сразу же вскочил и стал помогать жене убирать посуду, а Гвен бросила на Кэма взгляд, ясно говоривший: Уходим.
Он встал и взял Гвен за руку.
– Нам, пожалуй, пора. Спасибо за прекрасный вечер.
– Но еще не поздно, – сказала Руби.
– Извини, но я действительно устала. – Гвен обняла сестру, а Дэвид принес пальто.
Гвен помахала рукой перед лицом Кэти и попрощалась, когда та подняла голову. Кэти коротко кивнула и вернулась в «паутину».
Попрощавшись и еще раз поблагодарив хозяев, Кэм поцеловал Руби в щеку и открыл дверь для Гвен. Она вышла, и сердце сразу же заволновалось в груди.
На улице похолодало, и Кэм включил обогреватель на полную мощность. В Пендлфорд возвращались осторожно. К счастью, она были не на свидании, так что никто не считал себя обязанным поддерживать разговор. Гвен прислонилась головой к окну и смотрела на звезды.
– Ты в порядке?
Она встряхнулась.
– Думаю о Руби и Кэти, о Дэвиде и о нас. Любопытно, как жизнь поворачивается. – Гвен помолчала. – А еще я думала об Арчи. Песике Хелен. О нем ты меня не спрашивал. Что ты об этом думал?
– Ты угадала.
– Не просто угадала.
– Угу.
Кэм свернул на дорогу к дому, и «Лексус» запрыгал по выбоинам.
– Надо обновить покрытие.
– Когда выиграю в лотерею, – резко, о чем тут же пожалела, ответила Гвен. – Извини. Моей Нанетте тоже не нравится. Подвеске на пользу не идет.
– Нанетте?
– Я так называю свой фургон. «Ниссан-Ванетт». Нанетта. Ясно же.
– Ясно.
Кэм припарковался возле Эндхауза. В прихожей горел свет и, просачиваясь сквозь витражное стекло над передней дверью, ложился цветными пятнами на заросшую тропинку.
– Спасибо за сегодня, – сказал он.
– Не за что, – сдержанно ответила Гвен. – Спасибо, что подбросил.
Она вышла из машины, и сердце заколотилось, когда за спиной стих двигатель и Кэм последовал за ней. Джентльмен. Простая любезность.