Лишь вернувшись домой и приготовив себе заслуженную чашечку кофе, она вдруг поняла кое-что: в палатке Кэти была даже слишком хороша.
Глава 19
Эндхауз встретил ее тишиной и покоем. С каменной стены за ней бесстрастно наблюдала ворона. У задней двери переминалась с ноги на ногу Лили.
– Я сменила замки, – сообщила, не поздоровавшись, Гвен.
– Принесла тебе кое-что. Подумала, может, заинтересуешься. – Выглядела Лили на редкость довольной и жизнерадостной, что пришлось не по вкусу Гвен.
– Входи. – Гвен щелкнула выключателем. – Присаживайся. – Она твердо решила держаться вежливо и спокойно и показать соседке, что ничуть ее не боится.
– А ты темная лошадка, – заметила Лили.
– В каком смысле?
– А вот в таком. – Лили открыла сумочку и положила на стол стопку бумаг. Точнее, газетных вырезок. – Попросила Райана провести для меня небольшое изыскание.
Гвен коснулась верхней вырезки. Зернистая черно-белая фотография улыбающегося паренька. Шестнадцать лет, вся жизнь впереди. Она до сих пор переживала из-за того, что не помнит его по школе. Что бы ни писали газеты, Гвен его не знала. Он был на два года младше и ничем не выделялся из массы сверстников, но она, наверно, не чувствовала бы себя такой виноватой, если бы могла представить его живым. Но может быть и нет.
– Печальная история. – Гвен с удовлетворением отметила, что голос ее прозвучал ровно.
Лили улыбнулась, и Гвен вдруг поняла, почему зубы соседки выглядят какими-то детскими. Между передними зубами пролегли крохотные щелочки.
– Мне вот это больше всего нравится. – Лили разложила несколько вырезок и ткнула пальцем в одну из них, видеть которую Гвен вроде бы не доводилось. Она наклонилась и прочитала: В связи со смертью мальчика на реке задержана школьница.
Гвен выпрямилась.
– Чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы весь город знал, кто ты такая.
– Чем я тебе не угодила?
Улыбка съехала с лица соседки, а ее место заняло выражение куда более пугающее.
– Думаешь, ты умная, а на самом деле нет. Я – местная, этот город – мой, и люди здесь – мои. Я о них забочусь. И я нужна им так же, как была нужна Айрис.
– Отлично. – Гвен махнула рукой. – Делай что делаешь. Я мешать не стану.
– Мешает фамилия. Харпер. Из-за нее люди путаются. Мне нужно, чтобы ты уехала.
– Я имею полное право жить здесь. – А кроме того, мне и уезжать-то некуда.
– И еще мне нужны записи Айрис. Дневники. Все.
– Очень жаль, но дать их тебе я не могу. Ее дневники к тебе никакого отношения не имеют. Там личные записи.
Лили покачала головой.
– Думаешь, я такая дурочка, что поверю.
– Послушай, не надо мне угрожать. Я не сделала тогда ничего плохого. И не делаю ничего плохого сейчас. Тринадцать лет назад Стивен Найт покончил с собой. Повторяю, это очень печальная история, но со мной она никак не связана.
– Дыма без огня не бывает, – сказала Лили. – Нашим людям нравится это выражение. И они повесят его на тебя.
– Я не сделала ничего плохого.
– Посмотрим. Веселого чтения. – Лили бросила на Гвен презрительный взгляд и вышла.
В дом Имоджен на окраине Бата Кэти пришла в три часа и с тех пор едва успела подать несколько реплик. Подруга болтала без передышки, и Кэти уже устала ее слушать.
– Я знаю, что мы могли бы сделать, – говорила Имоджен. Они уже покрасили ногти в переливчато-синий цвет, обсудили вкусы едва ли не всех девочек в школе и играли в «то или это», пока не дошли до суперочевидных вопросов типа: «Кого бы ты предпочла поцеловать: мистера Уитона (физика и химия) или песика?»
– Что? – Кэти уютно устроилась под двойным покрывалом на надутом матрасе и уже засыпала. Вопрос, заданный тихим, полусонным голосом, она сопроводила картинным зевком, надеясь, что подруга поймет намек и оставит ее в покое.
– Наложить заклинание.
Сонливость словно сдуло ветром. Кэти притихла.
Имоджен приподнялась, протянула руку и ткнула Кэти в бок.
– Ну же. Ты должна их знать.
– Нет. – Кэти собиралась сказать мне не разрешают, но вовремя остановилась. Тогда бы Имоджен точно от нее не отстала.
– Никаких гадостей, – хихикнула Имоджен. – Можно было бы наложить любовное заклинание на Люка Тейлора.
Кэти почувствовала, что заливается краской. От полного конфуза ее спасал полумрак.
– Не знаю я никаких любовных заклинаний. – За левым ухом возникло тянущее ощущение, но Кэти не обратила на это внимания.
– Должна знать.
Кэти села и обхватила руками колени. Она бы с удовольствием рассказала Имоджен все, что знала, да еще бы и прихвастнула, но в ушах звучали слова тети: «Это не игра. Это серьезно». Она доверяла Кэти. Не так, как мама.