– У тебя есть все основания гордиться собой. Ты взял на себя ответственность за семью. А если злишься сейчас, то…
Кэм моргнул.
– Спасибо. – Он провел ладонью по лицу и с удивлением увидел, что она мокрая. – Даже не знаю, почему плачу. Не могу сказать, что дедушка как-то особенно мне нравился. К тому же он был такой старый. В общем-то, никакой трагедии нет.
– Скорбь не проявляется так просто.
– Я к тому, что и не должен скорбеть.
Гвен пожала плечами.
– Эмоции не поддаются логике.
Кэм высморкался и откинулся на подушку.
– Я и впрямь устал. Ничего, если посплю? Недолго.
– Конечно. – Гвен поднялась.
– Останешься со мной? Ляг рядом. – Он откинул одеяло и похлопал по матрасу. – Обещаю рукам воли не давать. – По его губам скользнула знакомая, хотя и бледная, улыбка.
– Конечно. – Гвен сняла кардиган и джинсы и забралась под одеяло. Некоторое время она лежала в полутьме, вслушиваясь в его дыхание, а когда уже решила, что Кэм уснул, он повернулся набок, лицом к ней.
– Я не могу сказать, каким был отец. Я не знал его по-настоящему.
И что ей делать? Посочувствовать?
– Спи. Утром будет легче.
Утро Кэм встретил в своем обычном состоянии. В течение следующих двух дней он держал Гвен в курсе всех кошмарных деталей похоронных мероприятий. Каждый вечер он приезжал в Эндхауз, измотанный встречами с обеспокоенными клиентами и организационными проблемами.
– Слава богу, ты здесь. – Кэм прижался лицом к ее волосам.
Они лежали вместе, и Гвен знала, что время сейчас неподходящее, но ее переполняло острое ощущение счастья. Она знала, что они прошли важный поворотный пункт. Кэм возвращался к ней за покоем и уютом. А это кое-что значило.
Гвен убрала упавшие на глаза волосы и снова склонилась над формой для выпечки. Она готовила каннеллони, и заполнение трубочек превратилось в бесконечный изматывающий процесс. Первые три партии загадочным образом подгорели, но при этом начинка не пропеклась должным образом. С четвертой попытки все должно было получиться идеально, даже если придется открывать духовку каждые две минуты. Уставившись на каннеллони, Гвен строго произнесла:
– Только не в мою смену. Хватит.
– Тук-тук. – Дверь открыл Кэм. – Что, не вовремя?
– Вовсе нет. – Гвен постаралась не показать, как рада видеть его. Последнее, чего не хватало сейчас Кэму, это новые проблемы. – Ты слышал, как я разговаривала с каннеллони?
– Немножко.
Краска смущения бросилась в лицо, и Гвен спасло только то, что ее щеки уже раскраснелись от жара готовки.
– Входи.
Кэм расшнуровал и снял ботинки и поморщился, уловив запах подгоревшей пасты.
– Знаю, знаю. – Гвен нахмурилась. – У меня ничего больше не получается как надо. А ведь я была такой хорошей кухаркой. – Похоже, кто-то проклял мою духовку.
– Что происходит?
Гвен отвернулась.
– Я просто отвлеклась. – Не рассказывать же Кэму о фантазмах и проклятых приборах. Он точно отправит ее в психлечебницу.
– А это никак не связано с теми твоими колдовскими силами?
– С колдовскими силами, в которые ты не веришь?
– С ними.
Гвен помолчала.
– Нет.
– Ты лжешь. – Кэм пересек кухню, перешагнув по пути через Кота, и подошел вплотную к Гвен. Она попыталась отступить, но натолкнулась спиной на край стола. – Гвен Харпер, скажите мне, что здесь происходит. – Он наклонился и заглянул ей в глаза. – Пожалуйста.
Вот это пожалуйста все и решило. Гвен аккуратно отступила в сторону.
– Мне надо вернуться к моим каннеллони. – Она не собиралась рассказывать ему ни о Лили Томас, ни о записях Айрис, ни о людях, обращающихся за помощью, которую она не могла оказать. Нет, она не станет еще одним бременем, еще одной проблемой, решать которую придется Кэму.
На его лице лежала печать усталости, тревоги и печали. Она протянула руку и погладила его по щеке.
– Ты хотел чего-то еще?
Он обнял ее за талию.
– Ты не оставляешь мне выбора.
– Я… – начала Гвен, но закончить не смогла. Его губы мягко коснулись ее губ, и все мысли полетели кувырком. Больше, чем чего-либо еще, ей хотелось погрузиться в него, проникнуться его твердостью, уверенностью, чудесным запахом. Но вместо этого она собралась с силами и отстранилась. Кэм снова притянул ее к себе. Поцеловал еще раз.
– Нет. Мне нужно закончить с пастой.
– К черту пасту.
Гвен рассмеялась и поцеловала его в ответ.
– И вот что будет дальше. – Он сжал ее в объятьях. – Мы поднимемся наверх, разденемся, и примем горизонтальное положение, и будем счастливы.