— Да разведи ты их как-нибудь — и делу конец, — решительно вмешалась она. — Проблем-то! Договорись с каким-нибудь ЗАГСом, впервой, что ли? И не такое творят. Вон, всю страну на бабки разводят, а ты?
В этом она была права. Но одно дело — разводить народ с помощью, например, налогов на воздух, сливая доходы от углеводородов в свои закрома, и совсем иное — оформить развод живого мужчины с мертвой женщиной. Это уж совсем ни в какие ворота. Так и все другие чудить начнут. Скажем, станут требовать юридических прав на «мертвые души» покойных родственников. Для перепрописки их из гробов в дома. В целях уменьшения квартплаты.
— Надо подумать, — ответил тем не менее Вадим, случайно икнув и запивая свои слова красным вином. — Но вы должны рассказать мне все более подробно.
— А чем я, по-вашему, здесь занимаюсь? — насупился клиент. — Но история моя слишком сложна, чтобы понять ее вот так, сразу. Тут двух слов недостаточно.
— Вы говорите, говорите, — приободрила его Марина. — Время у нас есть. У нас вообще весь вечер свободный.
— Мы же в ночной клуб собирались? — напомнил Вадим.
— А мне по фаллосу, — повторила цитату невеста. — Здесь поинтересней будет. Когда еще ума набираться, если не сегодня?
— Вот как? Чего-то ты, подруга, перепила.
— Тормози, присяжный. Не езди мне по мозгам.
— Дороги нехоженые, все равно ни пройти, ни проехать.
— Вот и отстань. Сутяга.
— Стоп! — остановил их загорающийся спор таинственный собеседник. И добавил: — Да, вы правы, время у вас еще есть. Но вы даже не догадываетесь, как мало его осталось.
Прозвучало это как-то апокалиптически. Словно напоминало о близком Страшном Суде. Молодые люди вновь встревоженно переглянулись. А Велемир Радомирович хладнокровно произнес:
— Однако пора и рассчитаться. Лучше отсюда уйти. Расплачиваться буду я.
Глава вторая. Три дня назад
Над ним склонилась то ли луна с белесыми глазами, то ли моргающая лампочка. «А лицо-то без абажура», — механически отметил он. Где-то не так уж и далеко натужно выла собака. Или волк. Потолок в грязных подтеках перестал покачиваться, «корабль» занял устойчивое положение. А из раскрытой двери дуло столь сильно, что даже ложечка в стакане на столе позвякивала.
— У вас нос в крови, — невесело произнесла молодая женщина и показала ему платок с темными пятнами. — Это, наверное, потому, что вы мордой об пол шмякнулись. Простите, лицом. Чего это с вами? И часто так?
— Не знаю, — ответил он и попытался встать.
— Лежите, лежите. Пол чистый. Еще не успели насвинячить. А я вам подушку под голову подложу.
— Не надо.
— А чего надо? Может, грелку? Впрочем, ее тут днем с огнем не сыщешь. Тем более, ночью… Странно, на эпилепсию не похоже. Я знаю. У меня брат эпилептик. Так вся морда была бы в пене. Опять же, извините, лицо. Привыкла я тут к мордам. Сердце?
— Валидол дайте, — сказал он, скосив глаза в сторону кровати, на которой, как ему показалось, лежал кто-то еще. — Там, в сумке.
Женщина отошла, порылась в его барахле, бормоча что-то себе под нос. Вернулась с валидолом, сунула таблетку ему в рот. И продолжала с любопытством разглядывать его.
— Ну, лучше?
— Сейчас. Пройдет.
— Врача не нужно?
— Обойдусь.
— А врача-то и нет. Как грелки. Это я так спросила. Из вежливости.
Мужчина с неудовольствием наморщил лоб. В сознании всплыло другое женское лицо, он все вспомнил. Лежать дальше на полу, пусть даже еще «ненасвиняченном», показалось ему глупо. Оценив расстояние до ближайшего стула, он решил встать. Конечно, удобнее было бы теперь улечься на кровать, но и в этом виделась какая-то недостойная для мужчины поза. Другое дело, если это была бы его жена. Но перед супругой он бы он и не ударился «мордой», как любит выражаться «эта», в пол. Кстати, кто она? Неважно. Оседлав шаткий стул, мужчина спросил:
— Ладно, как тебя зовут?
— Катя. А вас-то?
Он не ответил, продолжая размышлять. Даже прошептал вслух:
— А чего ты ждал?..
Но чего-то ждала и эта особа, стоя перед ним. Собако-волк за окном вновь принялся выть. Нудно и жалобно.
— Это Альма, — сказала наконец Катерина. — У нее на днях щенков утопили. А куда их, по-вашему, деть-то? Тут детей скоро топить станут.
Вновь не дождавшись никакого ответа, она задала другой вопрос, более существенный:
— Мне уйти?
— Оставайся, — не сразу отозвался мужчина. И повторил несколько иным тоном: — Да, останься. Я тебе, так или иначе, заплачу.
— Вот это хорошо, — обрадовалась она. — А то меня муж обратно домой не пустит.