Вы спросите, откуда они появятся. Свыше ли? Нет, они войдут в мир из человеческой головы, они пройдут через голову. Человеческие глаза будут дверью, через которую они войдут в мир: они столь тонки, что ни через что иное, кроме глаз, пройти не могут; не пройдут и через уши, они должны прийти через глаза. И псалмопевец говорит: «Когда вижу Господа, душа моя исполняется радости»[59]. То, что сейчас мы созерцаем внутренне, то, что мы видим, это и вызывает у нас радость.
Тот свет, который мы видим, вышел из очей других: мы улавливаем свет Существ, стоящих выше нас, и воспринимаем этот свет как внешний. А свет, исходящий от нас, животные воспринимают как внешний свет. Животные видят всё не так, как мы видим, поскольку свет уже претерпевает два преломления. Вы знаете, что свет, переходя из более редкой в более густую среду, преломляется. Если опустите палку в воду, она покажется преломленной. Впрочем, это подробности, технические вещи, которыми не все способны пользоваться. Например, возьмите скрипача — техника, мастера по изготовлению скрипок: он интересуется тем, из какого материала сделана скрипка, он возьмёт скрипку в руки, разберёт её и опять соберёт. Кто интересуется струнами, станет рассматривать струны на скрипке, кому интересен смычок, рассмотрит, как сделан смычок. А обыкновенные люди, ищущие реальности, хотят узнать, какой тон, какая музыка может быть извлечена из скрипки.
Мы все — различные инструменты, и сейчас важно, какая музыка изойдёт от нас, какие мысли выйдут от нас и какие чувства изойдут от нас. Мысль человека зависит от его предрасположенности воспринять этих братьев, которые приходят свыше — Братьев Любви. У всех вас есть такой опыт: когда вы были молоды, вы могли увидеть молодого человека и полюбить его. Состарившись — иные полагают, что они постарели — вы уже не видите красоты. Я называю молодыми таких людей, которые имеют сады, полные плодовых деревьев, и сами срывают плоды со своих деревьев. Старые люди те, которые уже прошли через свои сады и не живут уже в них, поскольку законсервировали свои плоды и занимаются своими банками.
Сейчас мы уже устали от консервов, а некоторые из этих консервов испорчены. В новой жизни мы опять входим в Божественные сады и едим их плоды. Сейчас мы все приглашаем вас выйти из вашего положения, войти в Божественные сады и отведать новых плодов. Погода способствует, и когда вы войдёте в эти сады, мы вам поможем узнать, как вам выбрать себе плоды. Каждый выберет себе согласно вкусу своего ума, согласно вкусу своего сердца. Будьте готовы к тем благам, которые принесут вам ваши Братья, идущие свыше. Тысячи лет всё человечество ждёт их, и они придут. Этот приход называют «вторым пришествием», но называющие так его не понимают. Это называют «концом света», но называющие это так его не понимают. А мы называем это «началом новой жизни».
«Отче наш».
12 августа 1939 год, суббота. Рима, у палатки Учителя, 5 часов утра.
Перевод Е. Фомичёвой выполнен по книге «Езикътъ на Любовьта».
София, ИК «Жануа 98», 2003. — 320 стр.
Вечная жизнь
Небо ясное, погода мягкая, приятная.
Мы с Учителем на вершине в 5 часов утра,
размышление перед восходом Солнца.
Добрата молитва
«Духът Божий»
«Въ начало бе Словото»
Прочту только часть из 12 главы Евангелия от Иоанна.
Та картина, которая сейчас перед вами, подобна стиху из Евангелия: «Истина сделает вас свободными». Вот что означает эта картина. Вы должны раздавать Слово так, как это произошло при Христе: было много народа и было 5 хлебов, его раздавали ученикам. Каждый, что услышал, пусть раздаёт другим. Каждый, кто поёт, становится певцом, но кто не поёт, певцом никогда не становится. Каждый, кто говорит, становится оратором, но кто не говорит, никем не становится. Каждый, кто учится, становится учёным, кто не учится, никем не становится. Каждый, кто любит, оживает, приобретает жизнь; кто не любит, умирает. Каждый любящий Истину становится свободным; кто не любит Истину, становится рабом. Потом пусть каждый из гостей французов прочитает себе 12 главу от Иоанна. (Учитель читает главу).
Очень мало нужно человеку. Необходимо только дыхание: ху-у! Я приведу вам пример. Один болгарский юноша хотел изучить гончарное дело. Пошёл он к известному болгарскому мастеру гончарного дела и три года учился у него делать горшки. Спустя три года он почувствовал, что научился их делать, поэтому он захотел от своего господина, от своего учителя, чтобы тот сделал и его мастером, произвёл бы его в мастера. Он попросил у него извинения, что не может дольше здесь находиться, поскольку задумал жениться и хочет заработать немного денег. Учитель произвёл его в мастера. Юноша обрадовался, что окончил эту школу и уже свободно может делать горшки, как пожелает. Однако каким же было его удивление, когда он, сделав все свои горшки и вынув их из печи, обнаружил, что все горшки до одного дали трещину. Он увидел, что работа у него не вышла, ведь треснувшие горшки люди не покупают. Он вернулся к своему учителю и сказал: «Большое несчастье постигло меня, мои горшки треснули!» Учитель предложил: «Приходи ко мне служить ещё три года». — «Как три года, я и 10 лет буду тебе служить, только бы мои горшки не давали трещин». Второй раз он был очень внимателен, внимательно следил за тем, как учитель собирал глину, как просеивал её, как замешивал. Он думал, что теперь-то уж он не пропустил ничего, поскольку смотрел в оба. Юноша надеялся, что учитель откроет ему некую великую тайну, откроет ему изнутри некую книгу, покажет ему какую-то формулу. После того, как прошли три года, его учитель сделал 300 горшков и поместил их в печь обжигать. Когда горшки были обожжены, он позвал ученика: «Иди сюда!» Схватив горшок, учитель вынул его из печи, дунул так: «ху-у!» и отставил его в сторону. Схватил второй горшок, опять дунул и тоже отставил в сторону. Горшок не трескается. Дует, и 300 горшков не трескаются! — «Удивительное дело, из-за одного «ху-у» три года у меня прошли впустую». Учитель сказал ему: «Ты не знаешь языка горшков. Горшку, когда ты его вынешь из печи, нужно сказать, что ты его любишь, тогда он не треснет. Дуя на него своим дыханием, ты говоришь «люблю тебя, горшок!» И когда ты ему скажешь, что ты его любишь, горшок не трескается. А если ты ему не говоришь, что его любишь, он трескается». «Иди, — говорит, — и дуй на все горшки, которые делаешь, говори им, что ты их любишь». В каждом доме, где дуют на горшки, они не трескаются; и в каждом доме, где на горшки не дуют, они трескаются. Всякая жизнь, основанная на Любви, преуспевает; и всякая жизнь, где нет в основе Любви, пропадает, даёт трещину.