А. Л.: Мама, а не могла бы и ты что-либо добавить о вашей жизни в Америке?
Инга Суходрев: В Нью-Йорке мы жили очень насыщенно. Когда проводились осенние сессии ООН, нам приходилось в течение двух месяцев каждый день бывать на трех-четырех приемах, вечером — на официальных обедах. Кроме того, в связи с лекциями, которые Виктор читал в различных фондах и университетах, мы довольно много ездили по стране. Там мы встречали лучших представителей американской интеллигенции.
Как уже сказал Виктор, из России в Нью-Йорк регулярно приезжали наши друзья, в частности академики В. А. Кабанов и Н. А. Платэ. Они знакомили нас со своими американскими коллегами — интереснейшими, высочайшей культуры и эрудиции личностями. К сожалению, и Виктора Александровича, и Николая Альфредовича, этих двух очень близких нашей семье людей, сегодня уже нет с нами.
Если в Нью-Йорк прилетали театральные друзья-соотечественники, мы, конечно, не пропускали ни одного их выступления. После спектаклей, концертов общались с ними или у нас дома, или на приемах, устраиваемых в их честь. Когда «Ленком» привез «Юнону и Авось», у нас побывала целая группа актеров театра.
Можно очень много рассказывать о подобных встречах, которые там, на чужбине, особенно радостны.
А. Л.: А как ты проводила свободное время?
И. С.: Если я была действительно свободна, то есть Виктор никого не приглашал на ланч, то я отправлялась просто гулять по городу. Мне очень нравилось совершать прогулки по Нью-Йорку, особенно осенью — она там изумительна. Часто заходила в свой любимый музей живописи — «Фрик коллекшн». Каждую неделю посещала также клуб жен послов, где нам читали интересные лекции крупнейшие специалисты в разных областях: политики, экономики, дипломатии и так далее.
Если говорить о походах по магазинам, то отмечу, что шоппинг никогда не был моим любимым занятием, поскольку в СССР я такой привычки не приобрела, а за границей впервые оказалась в 55 лет. В плане покупок мне помогали мои новые подруги — американки. Мы обычно вместе отправлялись в какой-нибудь только им известный магазинчик, покупали все, что необходимо, и затем заходили перекусить в ближайшее кафе.
Кроме того, большого внимания требовал дом — ни горничной, ни повара у нас не было, а гостей мы принимали всегда много и всегда с удовольствием.
Вспоминая сейчас те пять лет, прожитые в Нью-Йорке, могу сказать только одно: спасибо Америке за эти годы, спасибо и моим дорогим подругам, друзьям, чьи внимание и любовь сделали этот период нашей жизни счастливым.
В. С.: В свою очередь, я хотел бы вспомнить еще об одном человеке, навещавшем нас в Нью-Йорке, — Мише Ромадине. Сын известного художника-пейзажиста академического направления Николая Ромадина, Миша не пошел точно по стопам отца, а стал художником в разных жанрах: в кино (в частности, он был художником-постановщиком фильма «Солярис» А. Тарковского), в театре, книге, живописи. Мишу и его жену Виту Духину мы знали еще по Москве. Получив какой-то грант, он приезжал в Техас, в Хьюстон, работал на заказ. Затем, оказавшись в Нью-Йорке, он нам позвонил. В 1989 году в «Клубе русской книги» при нью-йоркской штаб-квартире ООН, название которого довольно условно, поскольку это клуб не только книги и не только русской и проводит он самые разные мероприятия, была организована персональная выставка работ Миши Ромадина. Все, кто посетил ее, пребывали в полном восторге. Миша с Витой обедали и ужинали у нас дома не один раз. Как я уже говорил, из наших окон на 36-м этаже открывался замечательный вид на Ист-Ривер. Конечно, впечатлил он и Ромадина, — сидя на нашем балконе, Миша несколько дней подряд рисовал эту панораму. Готовую картину назвал «Вид на Манхэттен из квартиры Суходрева». Потом долгое время Миша выставлял ее на выставках своих работ.