Телефон адмирала резко зазвонил. Международный номер. Германия. Вовремя.
— Добрый вечер, адмирал, — произнес скрипучий женский голос.
— Фрау Оберхаузер? Я ожидал вашего звонка.
— А как вы узнали, что я позвоню?
— Потому что вы беспокойная старая стерва, которая любит держать контроль над ситуацией в своих руках.
Она захихикала:
— Да. Я такая. Ваши люди отлично выполнили свою работу. Малоун мертв.
— Я предпочитаю дождаться, пока они сами доложат мне об этом факте.
— Боюсь, что это невозможно. Они тоже мертвы.
— Тогда у вас проблема. Я должен иметь официальное подтверждение.
— Вы хоть что-нибудь слышали о Малоуне в последние двенадцать часов? Какие-нибудь отчеты о том, где он находится или что делает?
— Нет.
— Я видела его мертвым.
— Тогда нам больше не о чем говорить.
— Кроме того, что вы должны ответить на мой вопрос. Почему мой муж так и не вернулся?
Что за черт? Этого еще не хватало.
Рэмси сжал зубы и произнес:
— Подводная лодка была неисправна.
— А экипаж? Мой муж?
— Никто не выжил.
Полное молчание.
Наконец Изабель с усилием задала следующий вопрос:
— Вы видели подводную лодку и ее экипаж?
— Да.
— Расскажите, что вы видели.
— Вы не захотите это узнать.
Еще одна длинная пауза, затем:
— Почему вы засекретили всю информацию об истории?
— Подводная лодка была сверхсекретной. Секретной была и ее миссия. В то время у нас не было выбора. Мы не могли рисковать, а если хотя бы часть правды просочилась, Советы могли обнаружить ее раньше нас. На борту было всего одиннадцать человек, поэтому скрыть все факты было довольно легко.
— И вы оставили их там?
— Ваш муж согласился на эти условия. Он знал, на что идет.
— И вы, американцы, утверждаете, что немцы бессердечны…
— Мы практичны, фрау Оберхаузер. Мы защищаем мир, а ваш народ пытается его завоевать. Ваш муж не только отправился на опасную миссию, он был ее идеологом. Он был не первым, кто сделал такой выбор.
Адмирал надеялся, что слышит ее в последний раз. Он не нуждался в ее навязчивом высокомерии.
— До свидания, адмирал. Надеюсь, что вы будете гореть в аду.
Рэмси услышал в голосе Оберхаузер ничем не прикрытую ненависть и злость, но это его больше не заботило.
— Могу только пожелать того же, — проговорил он и нажал отбой.
А потом он отметил, что пора сменить номер мобильного телефона. Таким образом он обезопасит себя, и ему больше никогда не придется снова слышать этот старческий злобный хрип.
Чарли Смит любил, когда ему бросали вызов. Рэмси назвал ему пятую цель, но пояснил, что работа должна быть сделана сегодня. У него абсолютно ничего не могло вызвать подозрение. Чистое убийство, без всяких последствий. Обычно это не было большой проблемой. Но сейчас у Чарли не было никаких сведений о следующей жертве, лишь несколько скудных фактов, сообщенных адмиралом, и двенадцатичасовое окно. Если все пройдет удачно, Рэмси обещал ему внушительный бонус. Тогда он сможет рассчитаться за «Бэйли Милл», полностью перестроить его и еще останутся деньги на новую обстановку.
Чарли вернулся из Эшвилла в свою квартиру. Последний раз он был здесь пару месяцев назад. Ему удалось поспать несколько часов, и сейчас он был готов действовать. Смит услышал мягкую мелодию, доносившуюся из кухни. Он посмотрел на экран телефона и не узнал номер, хотя звонили из Вашингтона или его окрестностей. Возможно, это был Рэмси; он иногда так делал, поскольку страдал паранойей.
Чарли поднял трубку.
— Могу я поговорить с Чарли Смитом? — сказал женский голос.
Эти слова не на шутку встревожили Чарли — так его называл только Лэнгфорд Рэмси.
— Вы ошиблись номером.
— Нет, это не так.
— Боюсь, что именно так и вышло.
— Я не повешу трубку, — сказала она. — То, что я должна вам сообщить, может спасти вашу жизнь.
— Как я уже и сказал, леди, вы ошиблись номером.
— Вы убили Дугласа Скофилда.
Мороз пробежал по коже, когда до Чарли дошел смысл этих слов.
— Вы там были, с тем парнем? — спросил он.
— Не я, но они работают на меня. Я все про вас знаю, Чарли.
Смит ничего не ответил, пытаясь сообразить, что со всем этим делать. У неизвестной женщины был номер его телефона, она знала его вымышленное имя… Фактически это была катастрофа.
— Что вы хотите?
— Твою задницу.
Он только нервно захихикал.