— Просто скажите мне где.
Стефани почувствовала раздражение, посчитав, что ее напарник выказывает неуважение к президенту и слишком нетерпелив. Дэниелс был абсолютно прав. Они могут не вернуться.
Дэвис закрыл глаза и медленно повторил:
— Просто позвольте нам сделать это. — Он помедлил и добавил: — Сэр.
— Записывай.
Дэвис взял ручку и блокнот с барной стойки и быстро записал то, что диктовал ему президент.
— Осторожней, Эдвин. — Дэниелс все еще старался охладить его пыл. — Там уравнение с двумя неизвестными.
— А женщинам можно доверять?
Президент гулко захохотал в трубку.
— Я рад, что это сказал ты, а не я.
Дэвис повесил трубку и посмотрел на Стефани. В его глазах был целый калейдоскоп эмоций.
— Тебе нужно остаться здесь, — мягко проговорил он.
— Черта с два.
— Ты не должна этого делать.
Его холодное высокомерие заставило Стефани рассмеяться:
— С каких это пор? Именно ты втянул меня во все это.
— Я был не прав.
Нелл подошла ближе и мягко коснулась кончиками пальцев кровоподтека.
— Ты бы убил не того человека в Эшвилле, если бы меня там не было.
Дэвис мягко обнял ее и прижал ее голову к груди. Стефани заметила, что руки у него дрожат.
— Дэниелс прав. Сейчас все стало слишком серьезно, и мы не можем предугадать результат.
— Черт возьми, Эдвин, да у меня так всю жизнь, — сказала Стефани и легко освободилась от его объятий.
Глава 86
За свою жизнь Малоун встречался с несколькими впечатляющими находками. Сокровища тамплиеров. Александрийская библиотека. Гробница Александра Великого. Ни одно из них не могло сравниться с тем, что он видел сейчас.
Огромный подземный город. Прямые мощеные улицы. Дома из полированных плит плотно примыкали друг к другу, и ни один не повторял соседний. Улицы образовывали сложные перекрестки. Большие площади, скульптуры и сложная вязь по разноцветным камням. Кокон скалы, который полностью покрывал поселение, достигал сотен футов в высоту, самая дальняя стена была примерно в двух футбольных полях от них. Еще более ошеломляющее впечатление произвели на Малоуна вертикальные лицевые скалы, поднимающиеся как монолиты, гладко отполированные от пола до потолка, на которых были выгравированы символы, буквы и рисунки. Его фонарик высветил на ближайшей к нему стене смесь светло-желтого песчаника, зеленовато-красной глины и клинообразного черного долерита. Эффект был как от мрамора. Создавалось полное впечатление, что они находятся внутри гигантского здания, а не горы.
Колонны тянулись вдоль улицы через определенные промежутки и поддерживали кварцевые своды, мягко отражающие свет их фонарей; это было похоже на летнее ночное небо, усыпанное звездами.
— Дедушка был прав, — сказала Доротея, зачарованно оглядываясь, — это место и вправду существует.
— Да, он был прав, — объявила Кристл, ее голос поднялся от напряжения. — Прав во всем.
Малоун услышал нотки гордости в ее голосе и почувствовал овладевший ею восторг.
— Все мы думали, что он был мечтателем, — продолжила Кристл. — Мама постоянно ругала его и отца. Но они были не только провидцами, они оказались абсолютно правы.
— Это изменит все, — медленно проговорила Доротея.
— У тебя нет никаких прав, — жестко оборвала ее Кристл. — Я всегда верила в их теории. Вот почему я никогда не прекращала искать и всю жизнь посвятила этой загадке, как отец и дед. А ты издевалась над ними. Больше никто не посмеет смеяться над Херманном Оберхаузером.
— Давайте отложим споры и восторги. — Малоун решил снизить градус патетики Кристл. — И просто посмотрим.
Он повел группу, вглядываясь вперед. Лучи их фонарей выхватывали очередные барельефы и сложную вязь стен и оконных проемов. Сильное предчувствие беды застряло у него где-то в районе сердца, но любопытство гнало его вперед. Малоун был почти уверен, что сейчас из домов с приветствиями выйдут люди; но лишь их собственные шаги отражались эхом от стен домов.
Дома представляли собой смесь квадратов и прямоугольников со стенами из резаного камня; блоки были плотно уложены, гладко отполированы и соединены друг с другом при помощи раствора. Два луча высветили фасады, украшенные черным обсидианом; другие были цвета охры или темно-коричневого мрамора. Голубые и золотые оттенки, белые и желтые плиты. Подземный город был полон красок, цвета и красоты. Низко наклоненные крыши, фронтоны, заполненные сложными спиральными конструкциями и еще большим количеством надписей. Все казалось аккуратным, практичным и хорошо организованным. Антарктический холодильник сохранил город, хотя и были заметны следы времени. Некоторые кварцевые блоки обвалились, тротуары были засыпаны каменной крошкой.