[день и ночь/часами/сутками] не спускали с рук/с рук не спускали [благополучно] сбыть с рук — [как бы получше/поскорее] сбыть с рук не хватает рабочих рук — [острая] нехватка рабочих рук без [обеих] рук [ассоциируется со статуей Венеры Милосской]
«слепой и без двух рук» [из слышанного в детстве рассказа об инвалиде войны]
«Без рук, без ног на бабу скок» [пародия детской загадки: по-видимому еще одно порождение послевоенного времени]
я без тебя/него/нее как без рук
движения [его/ее] изящных/точеных/гибких/сильных/загорелых/мускулистых/округлых/старческих/сморщенныхрук— [невольно] залюбовался движениями… изящная форма [его/ее] рук тепло/жар [его/ее/их] рук
прикосновение [его/ее] холодных/теплых/нежных/горячих/ледяных/ нечистых/ ласковых/сильных рук жирные пятна/следы [от] его рук/пальцев [ассоциируется с образом Сталина: история о книгах, которые он одалживал у Демьяна Бедного и на которых оставались жирные следы его пальцев (не помню источник)]
«И память в пятнах икр и щек, И рук, и губ, и глаз» [стихотворение Пастернака — нет полной уверенности в точности цитаты]
«Скрещенья рук, скрещенья ног, Судьбы скрещенья» [еще одно стихотворение Пастернака]
пожатие рук — не разжимая рук — не покладая рук ловкость рук — «Ловкость рук, и никакого мошенства!» [шутливое выражение, имевшее хождение в речи подростков в 1940–1950-е гг.]
избежать рук [палача/правосудия] — «Он/она не уйдет от рук палача!» [цитата или псевдоцитата, быть может, из какого-нибудь исторического романа:
при полной неизвестности конкретного источника, очевидна литературность и стилизованная отнесенность к минувшей эпохе — что-то вроде Вальтер Скотта или Александра Дюма в русском переводе]
выскользнуло/вьшало/вывалилось из рук — [всё сегодня] валится из рук/[просто] из рук валится
«Но слишком рано твои ударил час, И вещее перо из рук упало» [стихотворение Некрасова «На смерть Добролюбова»: учили наизусть в школе]
[буквально] уплыл/уплыло из рук — [ну прямо] из-под рук ушел/ушла! [рыбная ловля? может быть, чеховский «Налим»?]
вырвали [прямо] из рук — [ну прямо] из рук выхватили!
но-но! [только] без рук, пожалуйста! — рук не распускать!
рук не стоит/не стал бы марать— «Рук замарать не хочешь?» [кажется, из какого-то соцреалистического повествования: слова, обращенные к герою, не желающему участвовать в раскулачивании, или что-нибудь подобное]
от рук ничего не осталось! [после стирки]
купила/купили с рук
сдать/передать с рук на руки — передать из рук в руки — «Из рук в руки» [название московской газеты рекламных объявлений]
узнать из вторых рук
[смотри] как дойдет до рук! — не дошло бы до рук! [смутно проглядывающий в памяти обрывок какого-то выражения из литературного повествования «почвенного» характера, скорее всего на историческую тему]
[все что у него есть, это] пара натруженных/умелых/мозолистых рук еду брала только из моих рук [о собаке]
[насилу/едва/еле] вырвался из его/ее рук/лап — и т. д., и т. д.
Я «систематизировал» этот заведомо неконечный список лишь самым поверхностным образом, сохраняя, насколько это было возможно, тот порядок, в каком различные выражения и цитаты всплывали в памяти, ассоциативно зацепляясь одни за другие. Поскольку моей целью было зафиксировать «естественное» состояние моей языковой памяти, я не пользовался никакими вспомогательными средствами и пособиями — не сверял цитаты, не заглядывал в словари. Я старался по возможности уловить и зафиксировать такие частицы из фонда языковой памяти, которые в моем сознании присутствуют как готовые единицы, непосредственно опознаваемые в качестве целостных и знакомых мне языковых «предметов». Это свойство объединяет все перечисленные выше речения, при всем различии между ними в отношении их внешней формы, тематического и стилистического круга употребления, происхождения и источников.
Присутствие в моей памяти этого (а в действительности, конечно, еще более широкого) набора конкретных выражений составляет источник моего непосредственного владения тем феноменом, который, в проекции на системно организованное описание языка, определяется как «форма родительного падежа множественного числа существительного ’рука’». Нельзя отрицать, что действия говорящих, среди прочих результатов, могут приводить и к такому определению, упорядочивающему для них языковую картину; но сами эти действия, по-видимому, лишь в малой и ограниченной степени основываются на такого рода определениях и зависят от их характера. Если употребленное мною выражение множество рук оказалось морфологически и синтаксически «правильным», то это происходит не потому, что я при употреблении этого выражения руководствовался синтаксическим правилом, согласно которому количественное слово на — о типа ’множество’ требует при себе постановки родительного падежа множественного числа существительного, и морфологическим правилом, согласно которому лексема рука, будучи существительным женского рода такого-то деклинационного класса и подкласса, должна иметь форму род. пад. мн. ч. рук. Нет, я употребил это выражение правильно просто потому, что оно известно мне как таковое, само по себе; мне известно также бессчетное множество других выражений, в которых фигурируют «те же» словоформы либо другие члены той же «парадигмы» — известны, опять-таки, каждое непосредственно и в своей собственной сфере употребления. Лишь на основе этого первичного знания я могу представить себе, что между некоторыми из этих выражений имеется то или иное формальное сходство, которое может быть сформулировано в виде обобщающей классификации или правила.