— Минутку, девушка, — сказал сэр Алек, не глядя в мою сторону. — С меня довольно этой сатаны в юбке. Пришло время, чтобы она столкнулась лицом к лицу с правдой, а не сплошной ложью, в которую она предпочитает верить. Было ли жестоко то, что ты получала все, что хотела? У тебя были самая прекрасная ткань, драгоценности, лучший из моих чистокровных жеребцов…
— Тривиальные вещи, — вопила Лили, размахивая руками. — Ты думал, чтобы купишь мою привязанность своим золотом! Я сразу же это разглядела. Я знала, каким мужчиной ты был — убийца, вор, который крадет драгоценности собственной жены, чтобы дарить их другой. Ты вынудил меня упасть в руки Родди! Ты и твоя проклятая шлюха!
— Я понимаю, что у вас тут горячая тема для разговора, но у меня действительно чрезвычайная ситуация, и я оценила бы небольшую помощь, — сказала я, но эти три призрака проигнорировали меня.
— Ты не будешь говорить о моей Гризель в таком тоне! — крикнул Сэр Алек на Лили. — Она стоит целого замка, полного подобных тебе. Не то, чтобы ты знала, как должна себя вести порядочная жена. Запрись в башне, как ты делала в течение многих месяцев подряд! И что касается твоих любимых драгоценностей — поговори о них с сэром Родериком.
Лили снова открыла рот от изумления, ее глаза сверкали.
— Как смеешь ты подвергать сомнению его имя! Он был святым! Бог среди мужчин! Ты не достоин даже облизать его ботинки!
Несмотря на безотлагательность ситуации с Рафаэлем, я была странно вовлечена в спор.
— Подождите секундочку, вы только что сказали, что Лили заперлась в башне? Я думала … э … хорошо, я думала, что Вы сделали это, потому что у нее была дочь вместо сына?
Лили опустила подбородок и отвела взгляд. Сэр Алек стрельнул в свою первую жену злобным взглядом.
— О, да, именно так она хотела, чтобы все думали. Но правда отличается от легенды, разве нет, Лили? Продолжай и расскажи этой девушке, как ты в сердцах заперлась в башне. Расскажи ей, как тебе этот сукин сын с крошечными яйцами украдкой таскал еду и вино, в то время как все думали, что ты там умираешь от голода. Расскажи ей. А я расскажу про то, что сэр Родерик исчез сразу же, как только добрался до твоих драгоценностей и золота, и как твое собственное упорство держало тебя в башне, и не позволяло признаться в том, что произошло.
Рафаэль толкнул мою руку носом.
— Подожди секундочку, милый. Я думаю, что мы наконец- то добираемся до правды, — прошептала я ему.
— Он не исчезал! — проревела Лили. — Ты убил его! Так же, как убил меня!
— Я не делал ничего подобного! Он обманывал тебя до тех пор, пока не получил ключ от шкатулки, затем он смылся и оставил тебя голодать до смерти в башне. Тебе не в чем меня обвинить!
Рафаэль снова толкнул мою руку. Рассеянно, я потрепала его по голове, испытывая облегчение от того, что мой инстинкт на счет Алека был недалек от правды. Но как мы должны решить проблему?
— Ты убил меня! — повторилась она, и собиралась напасть на сэра Алека, когда с Рафаэля очевидно было достаточно. Он закинул голову и выпустил рев, от которого задребезжали окна. Три призрака в унисон повернулись и уставились на Рафаэля.
— Ах, парень, — сказал сэр Алек, качая головой. — Ты захотел посмотреть на камень, не так ли? И теперь будешь расплачиваться за свое любопытство.
— Это не смешно, — сказала я громко, переводя строгий взгляд на сэра Алека, и указала на Рафаэля. — Это наш медовый месяц. Это мой муж. Он — лев. Какое из трех утверждений не уместно?
Все три призрака захлопали глаза, глядя на меня.
Я глубоко вдохнула.
— Я хочу, чтобы он изменился обратно, и хочу, чтобы он изменился обратно прямо сейчас!
— Я ничего не могу сделать.- Сэр Алек пожал плечами. — Он сделал это сам. Я просил его не входить в Каменную Комнату.
— Вы не говорили, что есть шанс, что он превратится в животное! — Завопила я, преодолевая расстройство. — Как, черт возьми, такое могло случиться? Он всего лишь поднял камень!
— Я сказал, что больше ничего и не требуется. Мужчины Файфа были давно прокляты, Вы знали об этом. Проклятье, делающее зэриантропом- превращающимся в животное — когда они касаются камня лэрда. Вон тот парень … ну, Вы сами видите, что случилось. Он все же неплохо выглядит в качестве льва, ты так не думаешь, Гризель?
— Очень хорошенький, — согласилась она быстро. — Он как очень большой котенок. Он мурлычет, когда Вы его гладите?
Рафаэль издал утробный рык. Я снова потрепала его.
— Успокойся, милый. Мы все выясним.- Я глубоко вдохнул и пронзила сэра Алека таким взглядом, который напугает до смерти смертного мужчину. — Предоставьте нам свидетельские показания, я желаю выслушать историю о камне. Вы должны рассказать мне, что мы должны сделать, чтобы вернуть Рафаэля.