– Я так сообража, вы – не умеете спикать. Я вы не понима! Это охренуенный ту́пик! Значся так. Вы щамомент будете чилить в койка. Есть проблемсы – мне, нет проблемсы – досвидос. Не надо тут. Завтра вас намокрячат, а потом гоу в палату для валежников. Мал-мала время там, а мы пока сичим родоков вы. Понятки?
Максимур ошеломленно открыл рот. Надо сказать, он уже понимал довольно многое из этой куцой речи, к тому же, переводчик временно выпал из пространственно-временного бытия и выбыл из беседы. Взгляд его блуждал где-то в себе, губы беззвучно повторяли «быть или не быть? Быть или не быть?». Максимур кивнул пожилому врачу и тот медленно поднялся, но на пороге обернулся и погрозил пальцем:
– Не бырячить тут. Понима?
И ушел. Вслед за ним поспешно выскочил молодой помощник, его голос зазвенел в коридоре и постепенно затих. Орцимер все еще сидел неподвижно, силясь понять как можно перевести эти дивные, точные слова на новый бездарный язык? Выходило что-то вроде: «бы или не бы? Вот квестча», а дальше перевод оказывался решительно невозможным. В какой-то момент он обеспокоенно подумал, что этому человеку будет крайне трудно привыкнуть к новому языку, новой речи. Он взглянул на Максимура и издал вопль ужаса. Внезапно сорвавшись с места, переводчик выскочил в коридор, отчаянно голося:
– Док! Док! Сюды! Прямща!
Максимур засыпал. Его глаза закатились глубоко под лоб, тяжелая как целая гора песка, сонливость медленно заполняла его. «Ну нафиг» – думал он, – «не хочу жить в таком мире. Уж лучше сном забыться … уснуть и видеть сны … вот и ответ … не хочу …».
На этом месте мысли прекратились. Мозг впал в глубокую спячку. Приборы отмеряли сигналами замедлившийся пульс. Грудь слабо поднималась и опускалась. Максимур снова впал в кому. И возвращаться из нее он уже не собирался.
20 июня 2021 г.