Забив память телефона всем, что удалось выскрести из собственной памяти, а главное, настроив мелодии звоночка и будильника, Соня наконец-то с удовлетворением отпустила новую игрушку в карман.
И огляделась вокруг в недоумении. Куда это она забрела — сразу и не понять.
Где-то во тьме, в глубине двора, по-волчьи взвыли собаки. Соня вздрогнула. В памяти всколыхнулись воспоминания, совсем свежие…
Бабушка права, ее внучка полная дура. Как можно было забыть о случившемся с Люсиль? Ведь те убийцы наверняка не оставят в живых ее, Соню. Ведь она всё видела, она свидетельница… А она, глупая, заигралась, позабыла обо всём на свете — и бродит по городу одна, в темноте. Ну просто нарывается, не иначе!
Соня прибавила шаг. Нервно оглянулась по сторонам. Куда же ей идти? Там сквер с темной заснеженной аллеей. С другой стороны шоссе с изредка проносящимися на скорости автомобилями. Впереди — стоянка, сбоку мрачные дворы спального квартала, редкое окно светилось огоньком. Сколько же времени она игралась с мобильником? Как она могла настолько увлечься? И куда ей теперь идти?..
Она вздрагивала от перестука собственных торопливых шагов. В голове эхом отдавался стук напуганного сердца. В такт, эхом ее шагов… Эхом шагов…
Нет, ей не показалось! Быстро оглянувшись, Соня засекла преследователя: молодой парень шел за ней, соблюдая почтительное расстояние. Сердце ее забилось под самым горлом.
Заметив, что девушка остановилась и не сводит с него горящих глаз, молодой человек мгновение помешкал, но не остановился, а наоборот пошел быстрее. Поравнявшись с Соней, даже не взглянул в ее сторону. И ушел в темноту, провожаемый упершимся в спину подозрительным взглядом.
Она вздохнула было с облегчением… Но вздох застрял на середине пищевода. Она вдруг четко вспомнила, где видела этого парня. Сегодня. В очереди к кассе. Когда она покупала белье. Еще один маньяк на ее голову? Он следил за ней от самого магазина? Преследует ее?
Соня быстро развернулась и направилась в противоположную сторону. Только не бежать. Главное, не выказывать свой страх…
Какая-то тень метнулась впереди. Паранойя заверила, что за ней следом еще кто-то шел, но, когда она резко поменяла направление, преследователь испугался столкнуться с нею лицом к лицу, поэтому заметался в поисках прикрытия. От легкого злорадства, что смогла своей непредсказуемостью вогнать кого-то в растерянность, на душе сделалось ощутимо легче. Здравый смысл возразил, что Софья слишком много на себя берет, не столь она важная особа, чтобы ее «пасли» коллективно.
Подойдя чуть ближе, она рассмотрела у дверей тускло освещенного подъезда какую-то возню. Вроде бы выглядит, как влюбленная парочка. Тискаются и целуются, занятые друг другом. Правда, оба парня. Один прижал другого к стене, второй обвил руками за шею — и поверх плеча мазнул по ней, случайной прохожей, настороженным взглядом с ноткой вызова. Здравый смысл снова высказался: ни один преследователь ради прикрытия не пожертвует своей гетеросексуальностью из-за нее, нуля без палочки. Соня против воли заулыбалась, моментально представив реакцию бабушки, если б та узрела подобную сцену, выйдя, скажем, в магазин за кефиром. Но спохватилась, вспомнив о маньяке: некогда по сторонам глазеть и ворон с геями считать!
Однако, как ни торопилась, Соня далеко не ушла.
Засмотрелась на обнимавшуюся парочку, на ходу едва не вывернув себе шею, — и поэтому не увидела, как ей преградили путь. Против мелькнувшей мысли это не оказался фонарный столб. Она врезалась во что-то мягкое, пушистое, но очень устойчивое. От внезапного столкновения, да еще на скользком тротуаре, она не устояла на ногах — и плюхнулась на копчик, пребольно ударившись. А подняв голову и поправив съехавшую на глаза шапку — встретилась лицом к лицу… точнее, носом к морде с огромным псом.
Над ней стоял огромный пес — и страшно скалил зубы. Глаза его сверкали отнюдь не дружелюбием. Острые лохматые уши были плотно прижаты к голове, губы растянуты в звериной улыбке, демонстрируя влажные клыки внушительных размеров. У Сони в животе похолодело.
— Прости, пёсик, я тебя ударила? — промямлила она, боясь подняться. В голове мелькнула мысль: собаки не любят резких движений. При осторожной попытке подтянуть неловко разъехавшиеся ноги, подошвы сапог лишь бестолково скользили по накатанному льду.
Позади пса из темноты выступил явно бандитского вида парень. Он был в дубленке нараспашку, какой-то всклокоченный, в серо-пепельных волосах поблескивали снежинки. Его полубезумный взгляд горел, как у помоечного пса, увидевшего блюдо с фаршем. Кажется, фаршем была Соня.
— Извините, — пробормотала она. — Отзовите, пожалуйста, вашу собаку.
Еще один маньяк на ее голову! А она не то что удрать — подняться с земли не в состоянии. А земля-то холодная, ушибленный копчик уже заныл от переизбытка приложенного к ушибу льда.
Но парень и не подумал приструнить своего пса. Просто стоял и глазел, как она тихонько барахтается в обнимку со своими пакетами. Соне эта ситуация совершенно не нравилась! Она старалась вести себя спокойно, насколько это было возможно в ее положении. Если запаникует — а она уже близка к этому, — маньяк с собакой страх быстро учуют, совсем взбесятся…
Из снежного мрака появилось еще с полдюжины псов, обступив Соню полукругом. Все они были серой волчьей масти, каждый весил вдвое больше ее самой. Все прижимали уши, шерсть на загривках стояла гребнем. Ни один не гавкнул, только пыхтели через оскаленные клыки и слизывали капающую слюну длинными языками.
— Не надо убегать от нас, киска, — ухмыльнулся на ее испуганный взгляд сероволосый парень. — Сколько ни запутывай след, мы всё равно тебя найдем.
— Ничего я не запутываю, — буркнула Соня.
— Он пометил тебя своей кровью! А его кровь мы учуем хоть через весь город, — продолжал парень. Соня понятия не имела, зачем он это ей говорит и что это объясняет.
— Что вы хотите? — спросила она отважно, но голосок дрогнул. — Денег? Извините, я всё потратила. Вот, если хотите, вечернее платье. Еще мобильник — новый, с гарантией, в упаковке…
— Чего пристали к девчонке, псы? — раздался задорный голос.
Соня и не заметила, как от подъезда отлепилась парочка. Подошли, взяли ее за воротник пальто, рывком поставили на ноги. Колени дрожали, ноги подгибались. Парни встали рядом, по обе стороны от нее, поддерживая за плечи. К собачнику повернулись с решительным, если не сказать, вызывающим видом.
— А вы ее пасёте, упырята? — недобро прищурился парень. — Больно щуплые охранники-то.
Соня с удивлением оглянулась на одного, на второго: какое им дело до нее? Им, по идее, вообще до женского пола как до лампочки, а тем более до случайной прохожей. Двое таких высоких, красивых парней встали на ее защиту! В иных условиях ей бы это безумно польстило. Но разве сейчас есть время любоваться очерченными темнотой профилями…
— Вашу мать!!! — донеслось сзади яростное.
Грянул короткий хлопок выстрела, у Сони в ушах зазвенело. Один из ребят мгновенно пригнул ей голову, приобнял, закрыв собой. Соня почувствовала, как что-то ударилось в его спину. Вывернувшись из-под руки, она увидела в тусклом свете фонарей расплывающуюся на припорошенном асфальте черную лужу. А рядом дергал лапами, завалившись на бок, еще один серый пес. Подкравшийся со спины, этот зверь, набросившись на нее, мог запросто смять своей невероятной массой, разодрал бы чудовищными клыками. Вот только парень, которого Соня приняла за маньяка из отдела женского белья, вернулся как нельзя вовремя. Выстрелил, подстрелил взвившегося в прыжке зверя. И тот рухнул в истоптанный снег перед ошарашенной Соней.
Ничего не понимая, она обернулась — и растерялась еще больше, хотя думала, что вряд ли это возможно: окружившие ее псы исчезли. На их месте стояли крепкие сероволосые парни и девушки. Но выражение их глаз, устремленных на нее, ничуть не отличалось от волчьих. Сердце часто заколотилось, обморочная тьма подступила к заледеневшему в ужасе сознанию…