Идут, торопятся, вдруг видят - полянка, а на полянке полным-полно грибов, шляпки красные, ножки белые, на шляпках белые точки, на ножках - оборочки.
Ёжка с Антошкой перевернули лукошко, старые грибы высыпали, новых набрали.
Спустились с горы, выбрали подходящую опушку и сразу за дело: ёжик кроту грибы подает, а тот буквы на траве выкладывает. Получилось слово: ВЫСТАВКА
Все грибы израсходовали, только один остался. Куда его девать? Выбрасывать жалко. Решили из него сделать восклицательный знак. И сделали. Получилось: ВЫСТАВКА!
Место выбрали они подходящее, издалека видно.
Вскоре на опушку сбежались зверушки - яблоку негде упасть. Все места заняты. Расхватали грибы, только восклицательный знак остался.
Стали посетители расходиться, прощаются, обещают деньги потом принести, потому что все дома оставили. Ёжик с кротом радуются, что им тоже гриб достался. Вдруг откуда ни возьмись примчалась белка, а за ней лис. Белка схватила восклицательный знак, а лис - сцапал лукошко.
На этом, однако, дело не кончилось. Белка принялась ежа с кротом при всех чехвостить, кричать, что грибы на выставке ядовитые и что эти злодеи хотят всех зверушек отправить на тот свет! На какой-такой «тот»? - не поняли звери. Да просто-напросто отравить! А тут еще лис Василис встал на задние лапы и заявил, что ёж и крот - воришки, и это лукошко стащили у него, у бедного лиса. Зверушки рассердились, возмутились, обозлились и решили злодеев и обманщиков судить. Те клянутся, что ничего такого нехорошего не замышляли, но ведь давно известно, что виновный всегда утверждает, будто он невинен и ничего не знает.
Все-таки суд начался. Судьей назначили лиса Василиса.
Звери плотным кольцом обступили подсудимых, потрясая в воздухе мухоморами. И только лис размахивал пустым лукошком, выкрикивая при этом страшные обвинения: и преступники, мол, ёж с кротом, и бездельники, и воришки и, что есть за ними еще похлеще делишки … А потом заявил:
- Нас здесь не менее ста! Лучше прибавить, чем убавить. Это значит - двести мухоморов или триста отравленных! Что и говорить: четыреста наших сестер и братьев погибли! За такое преступление еще не придумано наказания. Пятьсот лесных жителей наелись мухоморов и теперь их нет с нами!
Лис сверкнул глазами, проглотил слюнки, и вынес приговор:
- Крота Антошку - съесть, ежа Ёжку - тоже!
- Так им и надо! Сейчас им лис покажет, - крикнула белка.
Крот с ежом не стали ждать, пока лис приведет приговор в исполнение. На глазах у всех Антошка, не жалея лап, вырыл ямку и зарылся в землю. А Ёжка свернулся клубком и покатился, покатился с горки, пока не уперся в стожок душистого сена.
- Отсюда - ни ногой, - сказал он и стал ждать, что будет дальше.
Новые друзья и еще один суд
Ежка притаился в сене, лежит, не дышит. Вдруг копна с места сдвинулась! Это дед её на тачку стал перекладывать. И надо же такому случиться - уколол себе об ежа палец до крови!
Дед рукой от боли трясет, тачку везет, а ёжик в сене лежит, прикидывает - сейчас удирать или сначала покататься. А дед, знай себе, шагает, тачку впереди себя толкает, напевает:
Добрался дед до своего двора, кричит:
- Бабка, бабуля, я сено привез, иди погляди, какое сенцо душистое! То-то наша коза Роганя обрадуется!
- Иду, иду, дедуля, только избу подмету … - кричит бабка из окошка.
- Бросай метлу, потом подметешь, давай сено ворошить. Только поаккуратнее, а то в стоге какие-то булавки понатыканы, как бы наша Роганя не укололась.
Бросила бабка метлу, во двор прибежала.
Перебирают дед с бабкой сено, каждую травинку ощупывают.
- И всегда ты, дед, путаешь, - говорит бабка. Это вовсе не булавки, это ёжик, а ёжик нашу Роганю не обидит. Ты только погляди, какой он славный! А палец не прячь, я вижу, ты об ежа укололся, чего уж тут скрывать, дай-ка подую, а потом перевяжу.
- Палец-пальцем, а как с ежом быть? - отвечает дед.
- Как быть? Пускай у нас живет. Много всяких зверушек у нас перебывало, а ежики еще не водились.
Так и остался Ёжка у деда с бабкой. Целый день бегал он за дедом по двору, а когда наступал вечер, они вместе шли спать. Дед забирался в кровать, Ёжка - под кровать.