— Ниночка, пришел ответ из архива? Что там у нас на гражданина Нечипорука?
— Пришел, Игорь Витальевич. В молодости был условно осужден за драку, позже — неоднократный клиент вытрезвителя. По делам о кражах, однако, не проходил.
— Ну, все когда-то бывает в первый раз... Ладно, не хочешь по-хорошему — продолжим разговор в отделении. Херр Эберлинг, — поручик повернулся к Хайнцу, — от лица московской криминальной полиции примите извинение за испорченный праздник. Не беспокойтесь, этот рано или поздно расколется. Скорее всего, он передал деньги сообщнику, хотя мог со страху и в какую-нибудь щель засунуть... Как выясним, мы вам позвоним. Бумажник пока вернуть не можем, сами понимаете — вещдок.
— Понимаю, — вздохнул Хайнц. Спустя несколько минут они с Фридрихом, наконец, вышли с фестивальной территории. Людей уже начали выпускать — на всякий случай по одному, мимо все той же служебной собаки.
— М-да, история... — пробормотал Власов. — Может, это все же не он?
— Мне-то откуда знать, — пожал плечами Эберлинг. — Ты видел, чтобы кто-нибудь еще за моей спиной задерживался?
— Говорю же — не присматривался. Гарантировать не могу.
— Ну, может, песик и еще кого унюхает.
— Во всяком случае, на агента ДГБ этот тип не похож.
— Да, я тоже об этом думал. Хотя как знать. Первый признак такого агента — он не похож на агента. Незапоминающаяся внешность — как раз необходимое качество...
— У тебя точно не было ничего, за чем он мог охотиться?
— Можешь не беспокоиться. Если нашим русским друзьям что и досталось, то только деньги.
— Слушай, ты же сейчас, получается, вообще без копейки? Давай я тебе одолжу.
— Зайду в банк и сниму со счета. Ах черт, сегодня ж, небось, и банки не работают... Да, пожалуй, полсотни до понедельника мне не помешают.
Фридрих порылся в собственном бумажнике.
— Возьми сто на всякий случай... Что дальше делать будем?
— Перейдем сейчас по мосту и пойдем направо, глянем на Крымскую набережную и Парк Чехова. А на Крымском валу уже можно сесть на городской транспорт.
— Что-то мне разонравилась эта идея. Сомневаюсь, что мы увидим на этих набережных что-то, интересное для террориста.
— Ну, из центра нам все равно иначе как пешком не выбраться. А думать и обсуждать лучшие идеи можно и на ходу.
— Можно, в принципе, сесть в подземку.
— Да, но мне шеф велел все время быть на связи, а там сигнал ловится далеко не везде.
— Ты прав, мне тоже... Ладно, пошли.
Они прошли по Большому Москворецкому мосту, украшенному наконец-то полным набором флагов, включая лихтенштайновский; Фридрих попытался было свернуть за мостом направо, но Хайнц напомнил ему, что они на острове, и надо пересечь еще Водоотводный канал. На мосту через канал целленхёрер Власова вновь подал голос.
Распозналась лишь одна цифра номера. Самодельный антиопределитель.
— Привет, Фриц, — сказал Спаде. — Достал деньги?
Власов, уже вытащивший полицейскую трубку, тут же нажал нужную кнопку.
— Да. Сто пятьдесят тысяч, как договаривались.
— Вот видишь — можешь, когда захочешь! Клади в сумку на молнии, и через пятьдесят минут ты должен быть с ней на Курском вокзале.
— Я сейчас на другом конце Москвы, — соврал Власов. — Мне нужно больше времени, чтобы добраться. И у меня нет сумки на молнии.
— Захочешь — успеешь. А сумки прямо на вокзале продают.
— Слушай, Матиас, мы договаривались к 17:00, а сейчас только три!
— Мы договаривались, что к семнадцати деньги будут уже у меня! — рявкнул бандит. — Так что не трать время на споры!
— Ладно, — вздохнул Фридрих. — Где именно на Курском?
— А ты не мельтеши раньше времени. И трубку не занимай. Приедешь — узнаешь, — в трубке зазвучали гудки.
Почти сразу же зазвонил полицейский целленхёрер.
— Он не так глуп, — констатировал Шульгин. — Хоть он и считает вас преступником, но действует так, как действовал бы, требуя выкуп у полиции. Очевидно, на каждом этапе будет передавать новые инструкции по телефону, заставляя вас, ну, в смысле, нашего человека, перемещаться в новые места за минимальное время, чтобы исключить подготовку засады.
— Но звонить-то он будет не вашему человеку, а мне, — заметил Фридрих.
— Вы, главное, своевременно включайте эту трубку на передачу.
— Все равно получится задержка. Сами понимаете, я не могу включать передачу в момент звонка — мне могут звонить и совсем другие люди, — «чьи сообщения совсем не предназначены для ушей крипо», достроил Власов фразу мысленно; Шульгин, без сомнения, тоже это понял. — Значит, сначала мне нужно будет убедиться, что это Спаде. И, если он или его люди будут наблюдать за вашим человеком, то могут заметить, что тот взял трубку позже ответа на звонок...