— Мюллер не информировал меня обо всей этой истории, — мрачно произнес Фридрих.
— Считал, что она не имеет отношения к делу Вебера, — пожал плечами Эберлинг. — Гельман уж точно не годился на роль убийцы имперского резидента, не тот калибр. Ну, конечно, если бы ты сообщил Мюллеру предложение Гельмана о покупке досье, наш шеф бы объяснил, что в этом нет нужды... Однако свою роль вся эта история сыграла. Будь я в Москве, когда подлинность бобковского компромата была подтверждена, я бы, вероятно, успел убрать Кокорева. Впрочем, в этом случае Вебер, скорее всего, просто не сказал бы мне об этом до окончания своей проверки — раз уж он уже что-то заподозрил... В общем, едва разобравшись с Гельманом — и не доделав другие дела, связанные с лихачевским салоном — я получил от Вебера электронное письмо. В котором он писал, что раскрыл мой обман, называл имя и фамилию программиста, сообщал, что уже допросил его и теперь срочно ждет меня для объяснений. Честно говоря, я поверил. Хотя и с самого начала принял меры, чтобы Кокорева не нашли. Наше с ним соглашение предусматривало, что на время работы я снимаю ему новую квартиру и он живет там безвылазно, ни с кем не общаясь ни лично, ни в Сети. Но раз Вебер выяснил его имя, я не мог исключать, что ему удалось и остальное... Хотя оказалось, что как раз в этом Вебер блефовал. Как выяснилось в дальнейшей нашей с ним беседе, найти Кокорева ему не удалось. Но вообще он сделал то, чего я от него не ждал. Получив заключение экспертов, он и не принял его на веру, и не стал перепроверять по косвенным источникам, что заняло бы много времени. Вместо этого он встретился с Бобковым напрямую, лично, и выложил ему все открытым текстом. Согласись — неординарный ход.
— Да, нетривиально. Особенно учитывая отношение Бобкова к дойчам.
— Тем не менее, у Бобкова хватило ума понять, что в данной ситуации Вебер ему не враг. И вместо того, чтобы принимать позу оскорбленной гордости, генерал привел вполне убедительные доказательства, что мои «записи» — деза. К сожалению, я о существовании этих доказательств не знал. Но это была даже не главная моя промашка. Главная заключалась в том, что специалистов такого уровня, как Кокорев, очень мало, и в профессиональной среде они хорошо известны. Поэтому, когда Вебер начал искать, кто мог сотворить столь качественную фальшивку, он с легкостью обнаружил подходящую кандидатуру, общаясь с публикой на «хакерских» плацах. Как ты знаешь, Вебер и сам был хорошим рехнерспециалистом и потому легко сошел там за своего...
«Так вот, значит, зачем ему понадобилось подключение через обычного анлифера!» — понял Власов. Вебер опасался, что среди «хакеров» имеются знающие, кому на самом деле принадлежат адреса, выдаваемые берехом в посольстве. Шансов на это, конечно, было немного, но в таких делах всегда лучше перестраховаться.
— В общем, он выяснил, что имеется подходящий человек, который некоторое время назад вдруг пропал из Сети, напоследок сообщив что-то туманное о полученной им срочной работе, — продолжал Эберлинг. — Далее Вебер раскопал все, что было можно, об этом человеке, выяснил, что тот одновременно с пропаданием из Сети съехал с прежней квартиры неведомо куда... но главное — узнал его подноготную. И понял, что с кем-с кем, а с Кокоревым демократы не стали бы иметь дела ни при каких условиях. А значит, все, что я ему сообщил — ложь. Он, правда, не знал, что за всем этим скрывается, но, начав копать дальше, мог поставить под угрозу всю операцию. Да и, сам понимаешь, тот факт, что я без санкции начальства повел грязную игру против одного из руководителей, что ни говори, союзной спецслужбы — уже грубое нарушение, независимо от того, что за ним стоит. Немедленный отзыв в Берлин был бы самым малым из последствий, вздумай Вебер об этом доложить...
— И ты помчался в Москву. Как я понимаю, не на самолете и не на поезде.
— Да, на попутной машине.
— Водитель остался жив? — усмехнулся Власов.
— Да, и я неплохо заплатил ему, — Эберлинг сделал вид, что не заметил иронии. — Включая оплату двух штрафов за превышение скорости. Был, конечно, некоторый риск, что через эти штрафы можно выйти на водителя, а затем на меня. Но это меньший риск, чем оставить свои данные в базе железнодорожной или авиакассы. А на автобане Москва-Петербург скорость превышают часто, уж больно хорошая дорога...