Порциг был прав. Россия оказалась богатейшей в плане минеральных ресурсов страной. Нефть, алмазы, редкоземельные элементы — все это было здесь. Фридрих держал в своих руках миллиарды... возможно, даже триллионы. Клад Эренбурга, он же — архив Шмидта. Да, это не какие-то зарытые в лесу ящики с золотыми слитками...
«Я сейчас желаю двух вещей, — вспомнилось ему. — Или чтобы никто не нашёл эти бумаги. Или чтобы вы нашли их первым. И передали своему начальству. Своему, а не российскому.» Что ж... так он, видимо, и поступит. Но не прямо сейчас. Сначала пусть закончится вся эта катавасия и восторжествует порядок. Тогда появится уверенность, что бумаги не попадут не в те руки. Подумать только — столько лет ими фактически владели злейшие враги Райха и России... последний из таковых — еще сегодня ночью. Да, Зайну не хватило считанных часов, чтобы заполучить архив — прямо как в холливудских триллерах, где злодея останавливают в последний момент. Интересно, как ему удалось получить код и ключ? Теоретически это можно выяснить — добраться до обитателя американского дома престарелых не так уж сложно... вот только интуиция подсказывала Фридриху, что осуществившие это агенты найдут лишь старого маразматика, неспособного дать внятные объяснения при всем желании. Удивительно, от сколь ничтожных людей зависят порой судьбы мировых держав...
Фридрих тщательно упаковал бумаги обратно в пакет и сунул его во внутренний карман куртки, застегнув таковой на молнию. Почти тут же он ощутил под курткой вибрацию, словно большевицкие тайны стремились вырваться наружу. Но это был всего лишь целленхёрер. Мюллер наконец получил возможность переговорить с подчиненным напрямую.
— Какие у вас новости, мой мальчик? — осведомился знакомый голос со все той же неспешно-брюзгливой интонацией.
— Пока никаких, — ответил Фридрих, испытывая гадливое чувство от того, что вновь вынужден врать шефу. А что, если за его поездкой в банк все-таки проследили, и притом не дэгэбэшники, а свои? В ситуации вскрытого заговора такое недоверие вполне возможно — даже по отношению к тому, кто сам же этот заговор и вскрыл... — А у вас? — нахально осведомился он.
— Мы разворошили осиное гнездо, — ответил Мюллер, и на сей раз в его брюзгливости послышалась нотка удовлетворения. — Но, кажется, успели сделать это вовремя. Наш друг очень не любит, когда с ним шутят такие шутки. И шутникам сейчас не до смеха.
Понятно, подумал Фридрих. Разъяренный Ламберт задействовал собственные ресурсы, чтобы вывести заговорщиков на чистую воду. А ресурсы у далеко не последнего человека в партии немаленькие, и за какие ниточки тянуть, он знает — как-никак, заговорщики общались с ним непосредственно, причем, очевидно, не те мелкие сошки, которых сдал Эберлинг... интересно, был ли среди них сам Хайнц? На правах старого знакомого — вполне мог быть, но тогда бы, вероятно, Мюллер уже бы знал и сообщил о его предательстве. Нет, надо полагать, Хайнц не выходил на «дядю Клауса» сам, но это, конечно, дает ему лишь временную отсрочку. Любопытно, какой будет первая реакция Ламберта, когда он узнает? Не поверит? Или сразу — «И ты, Брут?»
— Он прилетит, как запланировано? — спросил Фридрих.
— Да, рейс уже в воздухе и должен приземлиться в 11:20. Формально программа визита не меняется, если, конечно, он не задумал каких-нибудь сюрпризов... хотя едва ли теперь ему захочется лишний раз рисковать. Но его безопасность сейчас уже не наша забота. Сколько часов вы не спали?
— Почти 26, — честно ответил Власов, взглянув на часы и попутно с удивлением отметив, что просмотр бумаг Шмидта занял у него почти час.
— Можете немного отдохнуть, — разрешил Мюллер. Фридрих не обольщался — он понимал, что «немного» значит именно «немного», и шеф может вновь затребовать его в любую минуту. Но пока экстренной необходимости в этом не было, и шеф давал ему возможность хоть частично восстановить форму. Действительно, от засыпающего на ходу сотрудника толку мало...
Что ж, возможность поспать сейчас очень кстати. Фридрих почувствовал, как усталость, которую доселе удавалось оттеснить куда-то на периферию, наваливается на него всей тяжестью, словно перегрузка на выходе из пике. И не только усталость последних суток. Вся последняя неделя выдалась еще та. Да и предыдущая... тоже...