Смел довольно рыкнул, не сдержав нахлынувших чувств. И тут же с подозрением огляделся. Но в лесу сейчас спокойно. Боги поощряют Смела думать о жизни семьи, рода и племени.
Лучи Светила, пробиваясь сквозь узорчатую листву вековых дубов, светом и тенью создают на камне-валуне облики богов. Одни боги помогают побороть страх и сомнения. Другие успокаивают в растерянности, настраивают на поиск нового, неизвестного, на успех, на победу. Третьи понуждают верить во всё иное, чем живёт человек, во многое, чего не познать, что невозможно проверить, во что можно и нужно только верить. Богов у Смела столько, сколько возникает мыслей. А мыслей у него появляется всё больше и больше. И потому перевоплощения богов случаются всё чаще и чаще. Переходят боги из одной плоти в другую. Так и сейчас, в беседе с нужными Смелу богами. Конечно, хорошими, теми, что помогут племени. А племя ныне более прежнего нуждается в помощи богов. Зверьё вокруг свирепеет, враги становятся всё более дерзкими и беспощадными. Племя сокращается. Чаще гибнут мужчины – охотники и защитники, самые крепкие и способные, самые смелые и удалые. Детей потому становится меньше. И среди них всё меньше крепких и способных, смелых и удалых.
Смел делает всё, чтобы у женщин племени появлялись дети. И женщины всё настойчивее в этом. Они знают: после встречи со Смелом рождается сильное пополнение в племени. А когда Смел сделал свой плот, интерес женщин к нему ещё подрос. Всем хотелось родить умелых детей.
Но всему есть предел. Смел хочет чаще бывать в доме Покоры. И она, он это знает, его нетерпеливо ждёт. В каждый миг дневного пути Ярила. И особенно после его заката. Покора старается отвлечь мужа от других женщин. Её младшенькому, Тану, уже почти три зимы и три лета, а она до сих пор пуста. Ей ещё нужен сын или хотя бы дочь. И Смел этого хочет. Он знает: дети Покоры крепче и быстрее других вырастают к охоте. И они красивее.
У Смела есть ещё одна надежда. Большая. Пока тайная. О ней он хочет говорить только с богами. И с Покорой. Смелу на охоте в степи открылась новая жизнь. В степи много опасностей, главная – неизвестность. Но и в лесу их немало. Конечно, в лесу привычней. В нём проще прятаться. В нём растут дуб и сосна – готовый материал для оружия и жилья. Зимой и холодным летом хорошо греться у костра. Дров достаточно. Лучину можно сделать из берёзы. Она меньше коптит и ярче светит. И лапти есть из чего сплести. Лыка хватает на всех. Всего этого нет в степи. Но там простор… Смел пошевелил могучими плечами, как бы приноравливаясь к раздолью, шири и дали виденной им степи. Хорошо бы объединить всё привычное и хорошее родного леса, освоенной уже реки и надежды на пока неизвестную, но тем притягательную степь. Смел от этой трудной мысли даже вспотел. Но боги поощрили продолжить думу.
Как убедить народ племени? Уйти с насиженного места и двинуться в неизвестность. В надежде на лучшее будущее. Племя небольшое. Но люди в нём разные. Одни сразу поддержат Смела. Как учитель Гром. Другие станут препятствовать. Будут сомневающиеся. Эти самые трудные и опасные. С сомневающимися хлопот много. В сомнении рождается слабость и тёмная, скрытая вражда. Но в сомнении рождается и истина. На что надеяться? На первое или второе? Боги говорят – надо убеждать людей, доказывать свою правду. Заразить надо их своими надеждами.
Довольный общением с богами, обнадёженный мыслями, рождёнными у алатыря, Смел двинулся к своему поселению. Лес, как всегда, наполнен привычными запахами и обычными шумами. Ничто не нарушает эту дремучую симфонию бытия древлян. Но, пройдя несколько сотен шагов, Смел обострённым жизнью чувством ощутил потребность вернуться к алатырю. Мгновениями позже бесшумно приблизился к молодой поросли дубков, окружающих его поляну.
У валуна-алатыря, жадно вырывая друг у друга самый большой кусок волчьего мяса, бессловесно рыча, борются два здоровенных братка из соседнего племени. Выхватив из-за пояса дубину, Смел бросился на ворогов. Схватка была жестокой и беспощадной…