Почему-то именно на этих словах, сказанных с привычным растягиванием гласных, Гарри не выдержал и обернулся, уставившись Малфою прямо в лицо. Гермиона дернула его за рукав, но Гарри уже было не остановить. Его дыхание сбивалось от гнева.
— Влюбился? — еле выдохнул он, чувствуя, как на глаза падает пелена.
— Безумно, — в малфоевских глазах горел наглый вызов, а губы кривились в нахальной ухмылке.
Гарри стиснул палочку изо всех сил и неожиданно усмехнулся так же нагло, как он.
— Знаешь, я даже не удивлен. Всегда это подозревал. Скажи, Гермиона.
— Безусловно, — тут же подтвердила его лучшая в мире подруга. — Весь Гриффиндор это знает. Нашел чем нас удивить. Правда, Рон?
Рон, не слишком понявший, о чем идет речь, все же поспешно кивнул.
Малфой открыл рот, закрыл и… неожиданно промолчал, а его скулы пошли некрасивыми красными пятнами. В классе воцарилась полная тишина, в которой они с Малфоем молча таращились друг на друга. Нотт, усмехнувшись, бросил на Малфоя презрительный взгляд, Паркинсон скривилась, а Забини тревожно толкнул приятеля локтем в бок. Гарри, сам ошеломленный эффектом своих слов, замер, изумленно разглядывая залитое краской лицо и потерянные глаза. На какое-то мгновение ему даже стало жалко врага. Наверное, если бы ему самому бросили такое ужасное обвинение, он бы тоже не знал, как себя надо вести.
Блейз снова резко пихнул приятеля локтем, выводя из полного транса:
— Драко, Гриффиндор нас обидел. Ты не хочешь что-нибудь сделать? — спросил он громким свистящим шепотом, и Малфой, словно очнувшись, выхватил палочку, наставил ее на Гарри и шепотом выкрикнул, видимо, первое, что пришло ему в голову:
— Остолбеней!
Пожалуй, это заклинание было лишним — опешивший Гарри и без того сидел неподвижно, как соляной столб.
— Мистер Малфой! — раздался возмущенный писк профессора Флитвика. — Это уже ни в какие ворота не лезет! Как вы смеете, на уроке… — он поспешно подкатился к Гарри на своих маленьких ножках, ловко снимая заклятие. — Почему вы себе позволяете так обращаться с нашим героем? — выкрикнул он.
— Потому что он идиот, — Малфой злобно смотрел на профессора сверху вниз, и Гарри почувствовал, как его топит ненависть.
— Двадцать баллов со Слизерина, мистер Малфой, и вечерняя отработка сегодня. Мистер Поттер, с вами все хорошо?
Покривив душой, Гарри неловко кивнул. С ним вовсе не было все хорошо! Тяжело дыша, он смотрел на Флитвика нетерпеливыми злыми глазами, а когда тот, наконец, отошел, резко развернулся, швыряя в белобрысую голову Ступефай.
От злости Гарри не смог нормально прицелиться, поэтому заклинание всего лишь чуть задело Малфоя по голове и, срикошетив, скользом попало в сидевшую рядом Паркинсон. Та громко вскрикнула и, демонстративно стеная и причитая, начала сползать вниз по стулу, старательно растирая едва ушибленное плечо.
— Мистер Поттер! — маленький профессор, в ответ на ее пантомиму, просто кипел от возмущения. — Даже герою непозволительно так вести себя в этих стенах! Я требую, чтобы вы с мистером Малфоем оба немедленно вышли из класса! И учтите, что вы сможете вернуться сюда только с разрешения директора МакГонагалл! Мисс Паркинсон, вам стоит показаться мадам Помфри.
Он склонился над стонущей Паркинсон, а Гарри медленно поднялся, потянул на себя сумку и, не глядя на друзей, молча вышел из класса, хлопнув дверью. Проклятый Малфой! Как обычно, все проблемы из-за него. И что ему надо? К МакГонагалл идти не хотелось. После войны у нее и без Гарри хватает проблем.
Гарри медленно плелся по коридору, проклиная Малфоя. Чертов хорек! Все никак не может угомониться, а Гарри должен за это страдать. И что он к нему привязался?
Сзади раздались решительные шаги, и Малфой, демонстративно толкнув Гарри плечом, обогнал его и пошел чуть впереди. Какое-то время его наглая тощая фигура маячила прямо перед глазами, и, наконец, Гарри не выдержал:
— Добился своего, идиот? — громко выкрикнул он. — Мало вам было проблем? Решил к ним добавить еще?
Малфой резко остановился и развернулся к нему:
— Что ты имеешь в виду? — его обычно большие глаза сейчас сузились в две злые щелки.
— То, что сказал, — Гарри казалось, что весь воздух рядом с Малфоем пропитан змеиным ядом. — После стольких судов над твоей семейкой, я бы на твоем месте сейчас сидел тише воды, ниже травы.
— Сиди на своем! Понял, шрамоголовый урод? — ноздри Малфоя раздулись от ярости. — Получше бы постарался, может, и судов было бы меньше!
— Ах ты, скотина! — Гарри, уставший свидетельствовать за мерзопакостную семейку в бесконечных судах, окончательно вышел из себя и рванулся к нему. — Тебе, — заорал он, подчеркивая это слово и тыкая его пальцем в грудь, — я вообще тебе ничего не был должен! Да ты мне спасибо должен был говорить каждый день, что я для вас что-то делаю! Что не оставил вас всех гнить за решеткой, как просил Кингсли! А ты, скользкая, неблагодарная тварь, ты меня… — задыхаясь, Гарри не находил нужных слов и, увидев вблизи серые ненавидящие глаза, попросту схватил Малфоя за воротник и резко рванул его вниз.
Не удержавшийся на месте Малфой, вцепился Гарри в рукав, покачнулся и рухнул на пол, утягивая Гарри следом. Попытавшись ударить врага, но вместо этого получив ощутимый удар кулаком под ребра, Гарри вцепился в его воротник и стукнул об пол наглой белобрысой башкой. Но Малфой, пытаясь вырваться из захвата, бил прицельно и больно и изворачивался ужом. Пыхтя от напряжения, какое-то время они ожесточенно боролись, без заклинаний, по-маггловски некрасиво, вымещая друг на друге всю накопленную силу и злость.
— О, так ты, оказывается, и драться умеешь, сладкая девочка, а не только в юбках ходить, — шипел ожесточенный Малфой. Сейчас он был сам на себя не похож, с разбитой губой, и прической настолько растрепанной, что вполне мог посоперничать в лохматости с Гарри.
Резко дернувшись, он сделал подсечку и неожиданно уронил Гарри на спину. Надавив Гарри локтем на горло, он низко склонился над ним и с деланной заботой спросил:
— И как тебе было в юбке, Поттер? Ничего не продуло?
— Ненавижу тебя! — ярость придала Гарри сил, и, с трудом вывернувшись из-под его тощего тела, он в свою очередь прижал его к полу рукой и коленом и проорал почти что в лицо. — Я тебя ненавижу, Малфой! Я! Тебя! Ненавижу! — тот попытался вывернуться, но Гарри рывком прижал к полу обе его руки. — Что я тебе сделал, скотина? — отчаянно выкрикнул он в надменное злое лицо.
Малфой яростно задергался под ним в попытках освободиться, напоминая скользкого вырывающегося ужа, и Гарри для верности навалился на него сверху всем телом, придавливая к полу всей своей тяжестью.
— За что?! Я не понимаю, почему ты постоянно лезешь ко мне? Все семь лет! Почему именно я? Что я тебе сделал? — в отчаянии выдохнул он в злые глаза, и поскольку лежащий под ним Малфой продолжал дергаться и таращиться на него с наглым вызовом, Гарри неожиданно вспомнил, чем его можно пронять. — Может, ты и правда влюбился в меня? — мстительно выдохнул он. Помня, какой эффект в прошлый раз произвели эти слова, он решил воспользоваться тем же оружием.
В ответ на свой выпад Гарри и сам не знал, чего ждет: воплей, оскорблений или серии новых ударов. Но только не того, что Малфой неожиданно перестанет вырываться, отвернет лицо в сторону и, закусив губу, промолчит. Еще ничего не понимая, Гарри какое-то время удерживал его обмякшее тело, с удивлением разглядывая раскрасневшиеся щеки, растрепанные волосы, светлой копной разметавшиеся по темным камням, и судорожно вздрагивающий кадык. Малфой, тяжело дыша, упрямо молчал, и только сейчас Гарри заметил, как стало тихо вокруг. Казалось, что тишина звенела в гулких пустых коридорах, между нависающих темных стен. А посреди этой тишины лежали на полу они двое: ничего не понимающий Гарри и неожиданно молчаливый Малфой, прячущий взгляд.